ПОДПИСЬ ПОД ФОТО:  Владимир Борода: подвальные воспоминания на шесть лет в сибирских лагерях

ДОСТАТОЧНО МНЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ ЛИЧНОСТИ, ЧТО БЫ МОГ РАБОТАТЬ говорит в интервью ЛН беженец Владимир Борода, автор книги "Нет героев"

В течении пяти лет без каких-либо личных документов, то есть фактически нелегально проживая за границей, написал сорокачетырехлетний беглец несколько книг. Описывают полученный им опыт: о советском заключении, о жизни хиппи, о нахождении в лагере для беженцев, о новых эмигрантах в конце двадцатого века. Выбрал судьбу человека, который расстался с родной страной, потому что не хотел больше ни когда жить на территории бывшего Советского Союза. В просьбе об азиле было ему отказано, и сейчас он подал апелляцию. Под псевдонимом Владимир Борода только что у него вышла в издательстве "Матя" книга "Нет героев..."

ЛД: Негероическими героями вашей книги люди ожидающие, как вы в свое время, в лагере для беженцев на дальнейшее решение своей судьбы - азил или депортация. Не смотря на горький опыт, который, как ваша книга указывает, вы имеете, хотите остаться в этой стране насовсем?

Если бы не хотел, не готовился бы за пару дней к свадьбе. Не имел я иллюзий, что нас где-то ждут с распростертыми объятиями. Чешская республика точно не богатая страна, которая бы имела средства на то, что бы заботится об беженцах.  Не имеет в том опыта, не хватает специалистов и денег. Решение открыть двери беженцам было больше политическое. Так же знаю, как из текста видно, большая часть беженцев не отвечает официальным критериям об политических беженцах для выделения азила - не преследовались на Родине, не были физически или политически уничтожаемы. Но все равно это несчастные люди, которые надеялись что в другом месте, скажем здесь. Могли бы жить лучше. Взяли свои семьи и оправились в долгую дорогу, которая всегда, к сожалению, кончилась в лагере для беженцев. Лично я сам ни хочу ни чего другого, чем мог бы я работать и нормально жить. Вез документов это не получается, а поэтому я вынужден жить на счет своей чешской невесты. В Чешской республике к сожалению не существует статус человека без гражданства, который известен во всех демократических государствах. Даже в Советском Союзе был такой статус.

ЛД: Но несмотря на это вы оттуда убежали...

Не хотел я в той стране жить. Не видел я там ни чего хорошего. Я не говорю об своем шестилетнем лагере, а так же о страданиях, что и дальше несет не прекращаемая система силы, не существует правосудие, чиновники полны высокомерия. Уходил я с твердым мнением, что в той стране нет и еще долго не будет демократии и что в ней нет перспектив для человека рассудительного и творческого. Новости из газет и письма моих приятелей подтверждают мое мнение. Сильно много в России после развала Советского Союза не изменилось.

ЛН: Имеете в виду например условия в тюрьмах и лагерях?

Тоже. Изменилось только сверху. В связи с безработицей не заставляют в лагерях работать. В каждом лагере оборудована комната для оправления культов, общая. В том числе и не для христианских церквей. До мест заключения имеют право приходить духовные лица, не запрещена религиозная литература. И это в общем-то все. Все остальные не человеческие условия содержания заключенных остались прежними, но самое страшное, что там работают все прежние люди, как и раньше. Не прошел ни один судебный процесс ни с одним следователем, ни с одним охранником, не было, что бы хоть одному запретили судом выполнять данную работу. Признаюсь, что пока не написал "Зазаборный роман". В котором описываю пережитое за те шесть лет заключения, постоянно носил в голове все фамилии и случаи заключенных с которыми отбывал наказание, фамилия и описание внешнего вида охранников и судей. Когда книгу дописал, мне стало легче. Мог я уже размышлять и о простых вещах в жизни.

ЛД: Как вы оказался в заключении?

Было это в 1978 году, тогда мне было девятнадцать с половиной. С группой друзей считали мы себя хипами. Не имел я мысли воевать с советской властью или заниматься диссидентской деятельностью. Решили мы печатать отрывки из Декларации прав человека и раскладывать их по почтовым ящикам - девяносто пять процентов тех листовок люди отнесли в КГБ и мы то знали. Понимали мы свою деятельность как насмешку над режимом, не больше. Когда нас арестовали, не были мы испуганы. Больше удивлены. До конца даже по советским законам мы ни чего не совершили, Декларацию подписал и Брежнев. Судили нас по статье 70, "антисоветская агитация и пропаганда." Работники КГБ следили за нами больше пяти месяцев, использовали много фотопленки, бензина, денег и тому подобного, а поэтому должны были показать хоть какой-то результат. Когда нас схватили, не имели против нас ни чего, но наказать нас должны были в любом случае. А та статья всегда пригодится.

ЛН: Говорите, что вы были и остались хиппи. Не старомодно ли это?
 

Когда меня арестовали, было уже шесть лет, как умер мой отец. Был каменщиком и с великой отечественной войны имел большие проблемы со здоровьем - относился к большой группе беспризорных детей. Мой брат исчез, возможно ему посчастливилось убежать из СССР. Мать после смерти отца сильно изменилась, я ей стал мешать. А так я фактически не имел близких. После возвращения из заключения я был очень близко к жизни на улице и если бы не повстречался бы с людьми, гласящимися к альтернативному образу жизни, точно бы окончил бы свои дни на улице. Знаю, что в шестидесятых было большой модой жить как хиппи. И знаю, что часть людей позднее умерла, часть стала наркоманами, часть отпала после стычек с властью и "нормальными" людьми. Но на собственной шкуре могу подтвердить, что жить хипповым образом жизни идет и сейчас. Только не актуален лозунг "Измени свет!", более актуален "Измени себя!" Живу в равновесии любви и свободы. То равновесии главное - если больше любви, чем свободы, ты толстовец; если больше свободы. чем любви, анархист. Я стараюсь жить в гармонии: не пью крепкие спиртные напитки, не употребляю наркотики, не заставляю Маркету жить со мною, если бы она не хотела, не путаю "фри лав" с "фри секс". А таких людей с моим способом жизни всюду полно; благодаря им я смог прожить без родины и проехать много государств.

ЛН: Как можете путешествовать, если не имеете заграничный паспорт? Раскроете нам эту тайну?

Сказал я это чиновникам вашего МВД, могу сказать и вам. После того, как я нелегально убежал из России, был я во Франции, Германии, в Испании, в Скандинавии и других странах. Вначале мой приятель, словен из Швеции, подарил мне свой паспорт. Что он сказал в посольстве Швеции - не знаю. Когда кончился срок указанный в паспорте, встретился я с чехом живущим в Канаде. Взял я у него на время паспорт, зашел на главный вокзал Амстердама и сделал молодежную карту для скидок. Последние два года я ездил на эту карту. В демократических государствах границы не являются большими барьерами для проезда людей. В тех странах людям больше доверяют. Теперь же, когда я подал апелляцию против решения МВД не давать мне азил, отдал эту карту чиновникам. Думаете это было сильно рано?

ЛН: Не имеете личных документов, не имеете работы, но путешествуете и пишете книги. Было бы это все хоть к чему-нибудь доброму. Ваши тексты больше всего были бы интересны русскому читателю. Не пытались войти в контакт с каким-либо русским издательством?

Ска жу неправдоподобное, но правдивое число - написал я в сто два русских издательства. Но не одно мне не ответило, даже в отрицательно. Говорил я, может быть России больше и нет. Видимо там издатели выдают гарантированные к успеху книги, коммерческую или детективную литературу, как и везде.

ЛН: Может быть вам посчастливится выдать одну из своих следующих книг в переводе, скорей всего пишете новую книгу. Не смотря на то, что вы должны учитывать то, что апелляция вам не поможет в получение азила у чешских учреждений. Что тогда?

Возьмут у меня и тот последний смешной кусок бумаги, который я как ждущий азил получил от МВД. Тем более это очень мало надежный кусок документ. Когда я один раз хотел получить на почте письмо из МВД на этот документ, то смог это сделать только после общения с начальницей почты. МВД такие документы выдает, но забывает послать образцы в различнейшие государственные институты, которые контактируют с беженцами. Когда я решил жениться, убежало шесть месяцев, прежде чем магистрат узнал этот документ за законный для этого. Если у меня заберут и этот документ, буду человеком без идентичности. В России как гражданин я не существую, потому что не прошел регистрацию, нет и ни одной страны, до которой меня могли бы депортировать. Видимо придется мне с моей будущей женой жить так, как жил до сих пор. В идеальном случае что-нибудь издам, но я способен заработать на хлеб и по другому. Умею многое из рукодельных ремесел. Не хотел бы больше, чем возможность легально работать и нормально жить.

ПОДПИСЬ ПОД ФОТО: ВЛАДИМИР БОРОДА (псевдоним) родился в 1958 году в Советском Союзе; русской национальности, его отец был каменщик, мать медсестрой. Концом семидесятых лет был арестован за распространение Декларации прав человека (тунеядство, бродяжничество, антисоветская агитация и пропаганда), и в советских концентрационных лагерях провел шесть лет (1978-1984). Этот горький опыт позднее переработал в книгу "Зазаборный роман. Записки пассажира." в 1993 году убежал из Российской федерации и от той поры живет в Чешской республике. Побывал в лагере для беженцев Червонный Уезд, из чего добыл материал для книги "Нет героев..."(Издательство Матя, 1999).  В течении проживания ЧР написал и книгу рассказов с тематикой эмиграции людей с альтернативным образом жизни, принадлежность к которому Борода так же провозглашает, далее саенс-фикшен прозу "Тера Инкогнито", которая очерчивает "будущность" России отделенной от окружающего света непроницаемой стеной, в которой на "дикие"  племена доглядывают супермены из ООН. Так же замыслил огромный проект, в котором хотел бы указать контекст разных исторических, экономических, социальных и политических причин, которые привели к революции 1917 года и всему тому, что произошло после ней.  В современное время Владимир Борода ждет ответ на свою апелляцию к отказу предоставить статус политического беженца в ЧР. Его просьбу подержал кроме многих других и чешский центр Пэн-клуба. В конце сентября Владимир женится с чешской художницей с Праги.

3.

Владимир БОРОДА: Не ПРОШУ НИЧЕГО ЧЕМ ВОЗМОЖНОСТЬ ЗДЕСЬ ЖИТЬ

Документальна я проза "Нет героев..." сводит счеты с лагерем для беженцев Червонный Уезд, который хорошо узнал за те полгода (зима 93-весна94) русский беженец выступающий под псевдонимом Владимир Борода. Автор (1958 года рождения) считал себя хиппи уже в конце 70, когда советская МОС отсудила его за распространение Декларации прав человека к шести годам принудительного труда в лагере строгого режима. И хиппи считает себя и сейчас, когда ждет ответ на свою апелляцию поданную в связи с отказом признать беженцем и за несколько дней перед свадьбой со своей чешской подружкой. Его "хипповство" не является модой или позой, это устоявшаяся позиция человека не желающего сильно много, только приличное обращение и понимание того, что он любит свободу и бунтует против судьбы - рождения и жизни в России, среди людей противных ему своей агрессивностью и сложившимся злом заимоотношений.
Хипповой является и книга "Нет героев..." - если так можно охарактеризовать дело предпочитающих аутентичность перед литературным гравированием. Но представлять Бороду простачком, который без ладу и складу вывалил на бумагу мешок своего горький опыт. Не скрывает своих мастерских амбиций, как в прямых провозглашениях, так и в использовании писательских приемов. И все таки текст выглядит необработанным, любительским. Но то только констатация, чем оценка; хотим только сказать, что "Нет героев..." это проза, которая точно не стоит от эстетической изысканности.
Борода наблюдает лагерь для беженцев (его население и сложившиеся практики) последовательно снизу - как человек, который все испытает на собственной шкуре. Во взгляде Бороды на обывателей лагеря и на практику местных учреждений отсутствуют  какие-либо иллюзии. По словам автора только семь-восемь процентов беженцев убегает перед действительным преследованием в своей стране. Все остальные бегут за лучшим и часто не стесняются для достижения своей цели - азила -использовать и грязные средства. Так же Борода нам всем подставляет зеркало, неприятное, но поучительное. Местное (чешское) отношение к беженцам видит как надоедливое исполнение неприятного международного закона: в бывших советских казармах снабженные продовольствием из Германии с прошедшим сроком годности отфильтровываются те, кто в Чехии попросил азил. В лагерях, которые поддерживают в человеке все то наихудшее, что в нем есть, беженцев стараются долгие месяцы придавить. А потом за редким исключением прейдет отказ на просьбу предоставить убежище. Затем апелляция, чем проживание в лагере продолжено или беженцам дойдет терпение и они бегут дальше. Описание этого процесса под названием "нет героев", в котором каждый из актеров старается с человеческой или материальной стороны хоть что-то вырвать, венчает саркастическое описание приезда министра МВД (Яна РУМЛА) в лагерь. С надеждою выглядываемый политик прилетит с колонной автомобилей, прогуляется лагерем, поговорит с его начальством, попробует еду в столовой (в связи с его приездом улучшенную), не вступит ни в одно общежитие, где беженцы стискивают в руках жалобы и просьбы, и за ревом сирен государственных лимузинов лагерь опустит...
Владимир Борода больше констатирует, чем обвиняет. Как русский, который прожил в коммунизме, знает, что приносит его наследство, он нас понимает. Просто хочет здесь жить. А его "записки" предлагают нам свидетельство, в котором мы узнаем много неприятного об существующих в нашей стране практиках, такую полную информацию ни когда не получишь из СМС. И хоть ниже приведенное не относится к рецензии, но сказать это мы должны: Дайте Бороде тот азил, было бы плохо, если бы уехал.

ПОДПИСЬ ПОД ИЛЛЮСТРАЦИЕЙ: Одна из иллюстраций Андрианы Кабеловой к книге Бороды ("А посмотрите, какие важные...На боку болтаются дубинки, на жопах позвякивают наручники, имеют аэрозоль со слезоточивым газом. Зависит только от них, когда нас пустят в столовую.")

 Под псевдонимом Владимир Борода написал один русский беженец книгу, в которой описывает жизнь или лучше сказать прозябание беженцев со всей Восточной Европы, которые отчаянно ожидают когда им дадут азил. Пестрое общество, от обычных прохвостов до убийц. Конкретно автор описывает лагерь Червонный Уезд, тем не менее это название становится метафорой для всех таких мест. Повествователь утверждает, что описывает "правдивый образ того, что прожил", иными словами отрицает вымысел в своей книге или немного стилизацию действительности и тому подобное, впрочем тут же сообщает, что наше государство экономически слабое и потому "азилы не дает". Его повествование о романе не может быть и речи - приближенно к журналистскому изложению, прокламируемой правдивостью происшествия помочь к пониманию жизненной ситуации этих неудачников. Прежде всего описывается отдельные человеческие типы, потом пытается показать более широкий взгляд на социум. Представителями разных национальностей, замкнувшихся в свои замкнутые группы (армяне, грузины...) нашли тут благодатную почву для своей старой совместной ненависти и выплескивают ее в драках с мгновенно выхватываемыми ножами и финками. Лагерное начальство большого интереса о таких конфликтах не проявляет и равнодушно приглядывается к проявлениям этой ненависти, ведь оно даже и не сильно ориентируется в этой сильно пестрой смеси кавказских "пранародов". Мечтой всех обывателей лагеря в связи со всем этим становится  богатая Германия, где бизнесом можно заработать большие деньги. Одна из нитей повествования как раз и описывает такую группу, чья дорога до западного рая кончится фиаско. В эпилоге "негерой" уже оказывается в лагере для беженцев Заставка у Брна, но за его судьбой мы не следим, так как это действительно эпилог.
Борода, год рождения 1938, в своей первой изданной книге вроде бы даже и не хотел нас ошарашить каким-либо возбуждающим сюжетом, только описание того, что как беженец прожил, причем в своем описании не делает исключения и для Чехии. Целое действие происходит зимою и кончается немного клишевидным взглядом на пробуждающуюся весеннею  природу. И композиционно дело неизвестного русского оказалось с художественной точки зрения средне, а потому тянет лишь на репортаж, обращающий внимание на определенные проблемы, которые возникли в связи с распадом советской империи.



5.

Около посольства Чешской республики разноцветная одежда на манифестантах, над группой развеваются белые флаги с голубым пацификом, гремят бонги и маракассы. И таким способом в День Прав Человека студенты поддерживали Володю "Бороду" Гауса, представителя движения за мир из России. Гаус, арестованный в 1978 году в Советском Союзе за распространение Декларации Прав Человека, шесть лет отсидел в сибирских лагерях. В 1984 году освободился по амнистии Горбачева, но был лишен прав как гражданин. В 1993 году убежал из России в Польшу, а когда грозила ему депортация - в Чехию. До сегодня безуспешно пытается получить азил в Чехии. Делегацию манифестантов принял посол Карел Стиндл. Обещал, что будет информироваться о деле Гауса в чешском МВД и постарается заинтересовать этим случаем и чешские СМИ.

6.

ПОДПИСЬ ПОД ФОТО: Владимир Борода (псевдоним) родился сорок один год назад в сибирском городе Омске. Шесть лет (1978-1984) провел в советских лагерях, куда был отсужен за расширение Декларации Прав Человека, бродяжничество и тунеядство. В 1993 году вместе со своей тогдашней русской сожительницей и детьми нелегально и без каких-либо личных документов отошел из России. Сначала через Вильнюс в Польшу, затем до Чешской республики. В этом году в ЧР издал книгу "Нет героев".

НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРИЛИЧНОЕ ОБРАЩЕНИЕ

Владимир Борода (42 года) отошел с России в феврале 1993 года. Через Литву нелегально попал в Польшу, где жил у друзей, потом пришел в Чехию. Думал путешествовать дальше до Европы, но в Ческой республике ему понравилось. Его проживание было проблемно, потому что не имел каких-либо личных документов. По совету одного американца, с которым жил в одном сквоте Злата Лодь, отошел до лагеря для беженцев Червонный Уезд.

Дорога русского хиппи.

Родилсяв Омске в Сибири, 1978-1984 провел в советских рабочих лагерях, куда был отсужен за "антисоветскую агитацию и пропаганду, бродяжничество и тунеядство". О своей жизни в России говорит:

" Никогда я ни хотел строить коммунизм, и не русскую форму капитализма. На людях в России страшный след оставили долгие года несвободы. Имел я желание уехать из России еще в семидесятых годах, когда мы с приятелями старались жить как хиппи. После лагеря мое желание стало еще интенсивней и еще больше укрепилось".
Когда был Борода отпущен на свободу, дали ему надзор. Значило это дважды в неделю отмечаться в полиции и в уик-энды вообще ему было запрещено выхолить из квартиры, в которой он жил совместно со своей матерью. Когда ушел от матери, потерял прописку. Жил у разных приятелей и знакомых без полицейского разрешения. В 188-1997 годах были законы о прописке более облегчены, но сегодняшняя ситуация такова - гражданин не имеющий прописки не идет в лагерь, но может на период одного месяца без суда  водворен в приемник-распределитель.
Упомянутую прописку пытался получить четыре года. Пытался так же сложить с себя гражданство, что бы эмигрировать. После либеральных и хаотических годах перестройки режим под националистическим флагом прикрутил гайки и все попытки были напрасны.
В нашей республике попросил о политический азил. В просьбе было (в 1994 году) отказано. Мотивом было то, что Борода с точки зрения чиновников недостаточно доказал, что является политическим беженцем. Четыре года позже попросил снова политическое убежище, потому что в отказе с его точки зрения были ошибки, чиновники до конца перепутали приведенные им доказательства. Сейчас его делом занимается отдел беженцев и интеграции МВД, который подробно его изучает. Что бы случилось, если бы снова был отказ?
"Если бы мне снова отказали в моей просьбе об азиле", размышляет в голос Борода, "мог бы подать апелляцию ко второй инстанции и в случае неуспеха обратится к Высшему суду. Тот бы не дал бы мне азил, но просмотрел бы все мое дело. В Россию депортировать меня не могут, потому что я лицо без гражданства и имею жену чешскую гражданку. В России де юре я не существую, потому что в 1996 году была проведена регистрация граждан".
Русские государственные учреждения не разрешили бы ему въехать в страну. "В России на первый взгляд выглядит как демократия", продолжает Борода, "но в реальности к демократическим переменам не дошло".
Доказать реально, что действительно просящий азил действительно в родной стране преследовался по политическим, расовым, религиозным или этническим причинам, беженцу трудно. Прожитое и увиденное Бородой говорит о том. что в начале эмиграционный чиновник сделает подробное интервью с беженцем, но основе этого интервью подготовит ряд вопросов для чешского посольства в той стране, откуда ушел просящий азил. Если беженец имеет какие-либо документы, подтверждающие его слова сказанные при интервью, то их присоединяют к делу. Источником информации о ситуации в конкретной стране могут быть и бюллетени организации "Международная амнистия". Борода много шансов не имеет. Сведения чешского посольства о демократии в России тождественно со с сведениями русских органов.

Люди имеют право жить там, где хотят.

Владимир Борода смотрит на работу чешских эмиграционных властей с точки зрения общих принципов, так как они были декларированы ООН. Органы стараются провести границу между политическими беженцами и экономическими эмигрантами. "Все люди имеют право жить там, где они хотят", защищается беженец. "Те самые ужасные случаи за границу и не попадут. Приходят сюда люди, которые отказались дать взятку какому-нибудь чиновнику, полицейскому, местному мафиози и подобное. Я понимаю, что в их родной стране для них нет будущего и они хотят жить в какой-нибудь спокойной и менее подверженной взяточничеству обществу..."
Существующими порядками эмиграционных органов Чехии Борода не сильно восхищен. Лагеря по его мнению не должны были бы иметь существующий вид. Гораздо лучше та форма проживания, которую предлагают немецкие органы. Люди там идут после карантина жить в обычные отели или пенсионы, имеющие договор с государством. Ищут им работу, на которую имеют право и стараются интегрировать их  в общество. "У вас лагеря далеко от городов, в лесу", жалуется он.
Попросившие об азиле имеют право от ноября прошлого года работать, но найти работу в отдаленных деревнях для них практически невозможно. Желание чешского правительства принимать беженцев так же ограничена недостатком денежных средств. Если государство кому-либо даст азил, то о таком человеке нужно постараться. Это означает главное дать квартиру и работу. Это не дешево и нелегко.
Далеко не все замечания Владимира Бороды критические. Очень хорошо оценивает заботу о  детях и их возможность посещать чешские школы, работу социальных работников, и главное - совместное сожительство и игру детей разных национальностей, что сильно помогает выучиванию чешского языка и способствует терпимости.
"В российских тюрьмах и лагерях изменилось немного", констатирует Борода. "Заключенные не принуждают к непосильной работе, потому что работы нет. В места заключения могут приходить духовные лица различнейших церквей, заключенные могут иметь и читать духовную литературу. И это все. Условия по прежнему нечеловеческие, отсутствует обычная медицинская помощь. До сих пор имеется такой вид наказания, как ссылка, которая может быть и пять лет."
Хотел сменить свою судьбу, жить иначе. Поэтому перешел три границы. Со своею чешскою женой Маркетой живет альтернативный образ жизни. "Для меня очень важно, что я живу в Праге, в которой мне так хорошо. Ее духовная атмосфера сильно меня инспирирует".

Свидетельство человека не отсюда.

 Каждому человеку и каждому человеческому обществу поможет, если на его деяния выскажет свое мнение кто-нибудь не отсюда, не из его круга. Сильно правдоподобно, что вызовет несогласие, может быть даже огорчение и злость. Но если мы как личности или целое общество не хотим постоянно твердить, какие мы хорошие и летать в облаках, то должны прислушаться и к этим голосам. Терпеливо и даже с сжатыми зубами.
Документальная книга ВЛАДИМИРА БОРОДЫ (псевдоним) "НЕТ ГЕРОЕВ..." один из таких голосов не отсюда. Автор пишет со своих дневников, которые оправил и дополнил. В своем описании не патетический и трезво смотрящий на действительность окружающую его. Не упадает в жалость к себе самому, хотя обстановка лагеря для беженцев способствует именно этому. В чем нам подставляет зеркало русский беженец? Пишет о том, как многие работники лагеря прячут свою глупость, неуверенность и беспомощность под маской мнящего о себе сильно много. Борода не имеет иллюзий и при взгляде на своих приятелей беженцах. Ему ясно, что мало кто из них действительно преследовался на Родине.  Но зато ясно видит людей потерявших себя, родную страну, знакомое окружение, мир которых рухнул и которые страшатся будущего. А так же само собой ясно видит и людей, чье прошлое более чем пестро и якобы покрыто мраком, которые не стоят не перед чем в достижении своих мизерных целях.
Не так уж давно жили в лагерях для беженцев  на запад от наших границ и чешские граждане. Сегодня наполняют лагеря наши цыганские сограждане. Примем поэтому свидетельство о жизни в одном лагере, как ценную информацию о нас самих.



9.

Бананы на Канарах

Уже парнишкой жил Владимир Гаус (ныне известный под псевдонимом Борода)свободолюбивым и на советские порядки неприемлемым жизненным стилем. Прописку имел в Сибири у своих родителей, но часто ездил к своим друзьям по всему СССР. Государство за его путешествиями за ворота родного Омска без должных бумаг и печатей следило без радости, а когда Владимир начал с друзьями разносить по почтовым ящикам копированные пассажи с Декларации прав человека, тут и пришел конец. В суде получил шесть лет лагерей за "бродяжничество, тунеядство, антисоветскую пропаганду". Когда был в 1984 году вышел с тюряги на свободу, не захотел работать в каменоломнях, дальше тусовался по России и жил с разного - например нелегально работал барменом или другими случайными заработками. За горбачевскую перестройку в 1988 году попробовал официально выехат . Дорогу к нужным для того документам забранило ему отсутствующий штамп прописки в паспорте, который потерял когда отказался мантулить в шахте. "В 1993 году я узнал, что польско-литовской границе убрали российских вояк и отстранили все провода с сигнализацией, ну я и сказал, что попробую", вспоминает Владимир. На прощанье послал Думе свой внутренний паспорт с заявлением, что бы его вычеркнули из списка бывших советских граждан. Потом упаковал рюкзак и через зеленую границу перешел в Польшу. "Тогда там ни каких лагерей для беженцев не было и ни кто не знал, что со мною делать. Имею друга, хипаря, который хорошо знал ситуацию на границе с Чехией и помог мне попасть к вам", говорит бородатый, бисером обвешанный Борода. В Чехии его приветствовал лагерь для беженцев Червонный Уезд. Свежий беженец там впервые попросил об политическом убежище и свои впечатления об лагере позднее изложил в книге "Нет героев..." год назад издало чешское  издательство "Матя". Однажды в Праге, куда ездил из лагеря в рамках трехдневного разрешенного отпуска, повстречал художницу Маркету, и была это любовь с первого взгляда. Борода дал ожидание азила стороной и отъехал со своею милой на Запад. "Мой друг со Швеции, который жил в то время в Чехии, подарил мне свой паспорт. Путешествовать с этим паспортом было намного легче. чем без него. Ни где на границах с какими-либо несовпадениями ни кто не ломал голову. Чем дальше на Запад, тем пограничники доверчивей", объясняет Владимир, как мог без личных документов навестить Германию, Люксембург, Голландию, Францию, Скандинавию, Испанию и Канарские острова. "Жили мы в сквотах и зарабатывали на хлеб нелегально. На Канарах мы жили в пещере, из которых за месяц до нашего приезда была депортирована коммуна хиппи. Там мы решили остаться. Прожили год. Человек там может много не работать - нарвет бананы или время от времени поможет убраться на базаре", усмехается жена Владимира Маркета.

Добро пожаловать домой

И хоть жизнь выглядит в таких рассказах вроде бы идиллическая, но имеет и свои темные стороны. "Не радовало нас жить в страхе, если нас поймают за не законное проживание и депортируют, меня в Чехию, а Володю до России", говорит Маркета. Поэтому оба в 1998 году вернулись в Прагу, где Владимир снова попросил об азиле. "Жили мы у маркетиных родителей, я продавал на улице изделия из кожи, Маркета работала в книжном магазине. Получил я документ ждущего азил и с ним мы совершили действительно клевый номер: первый из ждущих азил женился на чешской гражданке на этот кусок бумаги", рассказывает Владимир, который не имеет даже свидетельство о рождении, потому что потерялся где-то во время его отсидки в лагере.
Тем не менее его документ ждущего азил сослужила ему службу явно напоследок. В его просьбе об азиле первая инстанция МВД полгода назад отказала, и апелляцию изучают. Борода конечно мог вместо азила попросить вид на жительство и без проблем получил бы его - в связи с чешской женой - только к той просьбе требуются документы о гражданстве, которых не имеет. А в связи с прошедшей три года назад перерегистрацией граждан России, в которой конечно не участвовал, не может в посольстве и попросить их.
Что с ним будет? Заплатит в конце концов сибирский богема за свое пренебрежение чиновничьими бумагами возвращением "домой", где ему по закону грозит за нелегальный переход границы пятилетний, а за самовольное опущение Родины аж десятилетний срок в лагере? "Чешская республика никогда не пошлет назад беженца, который дома боролся за свои права и свободу, а потому ему грозит что-то плохое", сообщает шеф отдела азила и эмиграционной политики МВД Томаш Хайшман.

"В случае Бороды совсем не идет разговор о том, будет он сидеть за опущение государства или нет, а том, какие условиях; будет иметь в том заключении. Вот именно это сейчас мы стараемся узнать."

Чешские учреждения считают что сажать за самовольный отход со своего государства правильное решение - а именно из этого параграфа большевистского закона получали чехи в семидесятых-восьмидесятых годах на Западе автоматически азил. Случай возможной депортации Бороды имеет две пункта, которые делают ее невозможной: женился на чешской гражданке и по его словам не является гражданином России. "Эти два пункта естественно изучаются и берутся во внимание как преграда для его депортации, в случае отказа в азиле", заявляет шеф Хайшман. "Ну а пока мы бы эту возможность изучали бы, мог бы здесь жить в так называемом статусе Терпения."

ПОДПИСЬ ПОД ФОТО: Владимир Борода делает проблемы: женился тут и уже не русский гражданин.

10.

ПОДПИСЬ ПОД ФОТО: Русский Владимир Гаус говорит, что он первый, которому получилось в Чехии жениться и хоть имел из документов только документ беженца.