|
Всем пражским издателям с бо-о-ольшой любовью!!! Автор. ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК 2000 ИЛИ «ЛАБИРИНТ». МИКРО-РОМАН Имена, фамилии, названия издательств, улиц
Пролетел год, еще один год моей жизни в этой стране, азила не видать, только продолжением срока балуют по почте полисы вонючие, но с другой стороны грех жаловаться - в прошедшем году книжечку мне издали, радуйся Борода! да ответ первой инстанции, отрицательный конечно, Сам Грулих отменил, так сказать с барского плеча в последний как бы свой день на посту министра МВД и подмахнул... Вернули упелно, как они говорят, чехи, на начало и сколько снова ждать?.. Хер его знает. Ну и конечно наша с П. свадьба, вылившаяся в демонстрацию, как у нас хипов бывает, с флагами, проходом через всю Прагу и так далее... Новый еженедельничек, черненький, угрюменький, пухленький, на одном форзац карта Чехии - что бы еще больше любил эту страну, которая тебя терпит, на другом - карта Европы, эт тоже понятно , мол если не нравится, убирайся к чертям собачьим... Сам бы я такую ерунду ни за что не догадался бы купить, прайсов нет, а тут такое говно - подарок. Прижал к груди, растянул рот в улыбке, усиленно делаю вид, что радуюсь, а как же! иначе обидится мама моей любимой жены, теща то есть, у нее это быстро. Накатили мне еженедельничек на Новый, 2000 бля! год, не захочешь, а ругнешься... 2000 год пошел, может в этом году, в связи с круглой датой, мне-то и дадут азил? Вроде бы мне как бы полагается?.. хотя у чешского сранного правительства свое мнение. И если бы к той изданной Матей книжке еще и не свадьба с моей П. - попытались бы меня депортировать, вот смеху бы было б! Россияне разок уже сказали в мой адрес - есть паспорт? наш гражданин! это в посольстве было, меня туда полисы отвезли из засквоченного нами магазина с моими когда-то детьми и той сукой, их ней мамой... Какой паспорт, какое гражданство - чужой я, на чистом великом и могучем заявил я им, а в ответ - покиньте помещение... Вот за это я их люблю, гадов! 3 января, понедельник. Позвонить Павлу, Томковой, Данеку. Пана Данека, по-русски пан Косуля, мне накатил пан Быстров, даже жаль человека, изо всех сил старается мне помочь, это пан Быстров, а не хера не выходит... Одни хотят издавать мои книги, но у них нет денежек, другие не хотят, а денежек у них просто навалом, и как из этой ситуации выйти с книгой, ума не приложу... Может банк ограбить или издателя какого-нибудь под ножом заставить мои книги издавать?.. Не знаю... Пан Быстров к тому же написал письмо МВД от своего имени, пана Странского, это председатель местного Пэн-клуба, тоже подвигнул на такой подвиг, мол просим решить ситуацию со мною как можно побыстрей и без крови, а лучше всего дайте ему, что он там у вас просит... Азил прошу, а не дают. Вот и пана Данека, морщинистого руссоведа, он, пан Быстров, мне и накатил... Но сначала Павлу. Звоню, договариваемся насчет встречи. Он разговаривает по-чешски, я стараюсь тоже, хотя П. утверждает, что ни чего подобного, но большинство окружающих меня почему-то понимают... Может боятся не понять? Договорились о встрече, Павел вроде нашел адвоката. Вроде бесплатно, так как ни у него, ни у меня на адвоката нет прайсов, прашулей, пенизе, прахи, как метко говорят местные. Сами себя туземцами обзывают, от смеха уссатся можно. Павел сам нашелся, книжечку мою прочитал, где я чешские лагеря для беженцев, морда наглая и неблагодарная, грязью поливаю, сразу сконтактировался с издательством Матя, и через пару дней поволок меня с П., тогда еще только подругою, в китайский ресторан.. Одним словом - друг. И сам нашелся... Ему бы только обрасти немного, ну как я, захиповать чуток, и цены бы ему не было... бы. Шутка. Павел и такой полный ништяк! Теперь слично Томковой, то есть незамужней девушке Томковой, это если на русский перевести, нас с нею связывают незабываемые минуты - она была редактором моей первой(!) изданной книги, от волнения в носу щиплет и ссать хочется, это просто на улице холодрыга, а я выскочил налегке, и конечно под штаны ни чего не пододел... С ее стороны отличный чешский, с моей... Ну что есть, то есть, где же я другой возьму? Не где. Желают меня видите ли видеть 10 января, то есть через неделю, есть серьезный разговор. Не уже ли еще что-нибудь предложат?! Ну Либор, ну Матя... Я ведь им после той книжечки, Нет героев, еще парочку приволакивал, но бесполезно... И эта продается не ахти, не получился бестселлер, а какого хрена он должен получиться, а?! Если не смотреть на несколько отличных рецензий и интервью в «Лидовках», Матя сам говно такое - ни халержа не дал на рекламу...А кто знает, что он издал, разве это реклама? в еженедельнике «Книги» малюсенькими буковками печатать в трех строчках о чем книженция, а какой плевок в морду местной популяции мог бы быть!.. Как могла бы залиться в ругательствах патриотическо-националистическая пресса!.. Мы его пригрели, не бьем, а он нам такое пишет!.. А как бы могли бы заступиться за мое право писать то, что я увидел и пережил, на страницах интеллектуальных изданий высоколобые чешские космополиты... Ни хера такого не было, несколько рецензий, интервью и все. А произведеньеце талантливое! на свеженькую тему нацарапано, можно даже сказать - крик души из-за ржавого забора... Только сильно в Чехии тот крик ни кто не пожелал услышать... Звоню пану Данеку, а у самого зуб на зуб уже не попадает, одна радость - язык ломать не надо, пан Данек видите ли по-русски умеет, правда с передышками, все же возраст, я его помню, нас пан Быстров познакомил, то есть меня и пана Данека, да где! В Пэн-клубе! Меня туда пан Быстров на показ водил, с председателем Пэн-клуба знакомить, ну и что бы я свою книжечку подписал и спасибо сказал, за поддержку в письменном виде моей просьбы об азиле... Я хоть и говно порядочное, хипарь сранный, но ножкой шаркнул, книжечку подписал и вообще - вел себя хорошо и от вина отказался, все больше на чай налегал. Корчил из себя интеллектуала, интеллигента, теперь почти стыдно. Берет пан Данек мою автобиографичную книгу об советских лагерях, где в яркой, эмоциональной и вместе с тем и художественной форме рассказывается об шести годах что я в лагерях потерял, берет на прочтение и еже ли того, талантишко имею, то и дальше куда-нибудь порекомендует... Может заплакать от счастья? Да ну, холодно, все, карту не забыть, и бегом, бегом, бегом по хрустящему снегу, ночью нападал, мимо гуляющих собак в сторону почти родной хрущобы... В тепло ательера, мастерской, где мы тайно, нелегально и в нарушении чешских законов - живем под усиленным изображением творческого процесса в рисовании картин... П. моя любимая и вправду рисует, и клево! А я то все на машинке стучу... Уф, добежал. АРГО. Быстрым шагом проскочил вокзал, мимо сидящих на заснеженных скамейках то ли румынских цыган, то ли болгарских румын, мимо памятника целующимся геям, на трамвайную остановку. Холодно, серое небо, хмурые люди косятся на мою шляпу с ниткой бисера вокруг тульи, но молчат... Это не Москва, это Прага, культурный европейский город, поэтому только косятся... В Москве давно б какая-нибудь сволочь замечание сделала бы...Матом. Да и холодно в Москве в январе-то в шляпах разгуливать... Трамвай, номер нам любой пойдет, сворачивать некуда, контролеров совсем не боюсь, я еще на Качерове купил билет и пробил в компостере. А вот до Качерова зайцем, так как киоск, по туземному трафика, уже был закрыт, странно, еще утро, одиннадцати нет, а он... Стадион... Жижков это - район, костел подделка под старину, постарались, мне выходить. Так, глянуть на нарисованный дома планчик, ага, нам на другую сторону, пошли. Улица Миличова, интересно кто это был, дом 13, седьмой, одиннадцатый, на углу огороженное пространство железным забором, пустырь что ли какой-то, 13! ого, особнячок, новенький, видимо ремонт недавно был, домофон, звоню. -Добры ден, я списовател, хцел помловит не вем с кем... Это я с понтом по-чешски говорю, но понимают, вот ведь штука какая, дверь открывается, узкий подъезд, узкая лестница, на первом этаже меня уже ждут. Пытаюсь протереть негнущимися от холода пальцами запотевшие стекла очков, платок на шеи топорщит бороду, на воротнике меховой куртки неделю не мытые волосы... На морде молодой женщины вижу явное сомнение - списователь? это они так писателей обзывают... -Добрый день, кто вам нужен конкретно? Вот это вежливость, могли бы ведь дать в рожу, а так только спрашивают на чешском. -Я не вим... Кто у вас працует со списователями? Редактор? Звонят куда-то наверх, потом сообщают, что мол меня уже ждут на втором патро, по-русски это третий этаж. Мелочь, а обман, прусь на третий этаж. На второе патро. -Добрый день, я писатель, автор, хотел бы предложить вам свою книгу... Как его фамилия - мгновенно из головы вылетело, ну ни чего, может быть даст свою визитку. -Проходите! - широкая улыбка, он мне рад, видимо сразу во мне видит Нобелевского лауреата. Комната забита компьютерами, столами и шкафами, везде творческий беспорядок и бумаги, книги и прочий мусор. Я пью чай - сервис! молодой, лет тридцать, куда ему с моими сорока одним с половиной в хитрости тягаться, редактор читает наморщив лоб, аннотацию на Ангела с картонными крыльями. Плотное концентрированное произведение, не смотря на небольшой объем, реалии с галлюцинациями... Эмигрант сорока лет, московский хипарь поселившийся в Париже, все в полном порядке - документы, работа, жилье... Не в порядке душа - нет близких по духу людей, тяготит чуждый, цивильный, обычный образ жизни, к которому герой не привык... Русский сквот полный не людей, а теней, так как здесь живут не хиппи, не андеграунд, а цивилы из Совка, обычные люди, мечтающие о прошлом, желающие разбогатеть и разом решить все проблемы. Предполагаемое преступление, связанное с грабежом дилера, наркотики, сумасшедший дядя Коля. То ли фантом, то ли действительно существующая француженка-Ленка и... неожиданный конец. Читает по-чешски, П. перевела, что бы я делал, если бы не моя любимая П., манжелка дней моих суровых?.. -Интересно, интересно... Рукопись у вас на чешском? На китайском! Я для интереса на китайском пишу! -На русском. -Мда... Ну ни чего, у нас есть консультанты, мы дадим на консультацию, давайте вашу рукопись, вот моя визитка, позвоните недельки через две-три-четыре... Пять-шесть-семь-восемь бормочу я себе под нос, спускаясь со второго патро, прощаюсь с женщиной с молодой мордой и выпуливаюсь на мороз... Может напечатают?.. Позвонить пани Данековой. П. сегодня не работает, по воскресеньям книжки ее шеф не продает, и действительно - кому по воскресеньям нужны книги о паровозах, пароходах, самолетах?.. С утра бегу к автоматам звонить пани Данековой, она будет консультировать мою книгу «Зазаборный роман. Записки пассажира», а вовсе не ее муж пан Данек. Мне это морщинистый пан ее муж 3 января в конце нашего разговора сказал, кто бы мог подумать... Звоню, в трубке само участие и благожелательность. Нет, она мою рукопись еще не открывала, нет, моя рукопись у нее на столе, но жизнь есть жизнь, сначала то, что пришло ей на стол раньше, плюс какая-никакая, но личная жизнь, а уж потом дойдет очередь и до моего романа, до моей толстенной рукописи... Бегу назад, собачки гуляют, хозяева тоже, небо серо, холодно, одним словом зима, ни какого желания разглядывать окружающий пейзаж. Позвонить в Хельсинский Комитет, зайти к МАТЕ. П. с утра на работу, я следом по писательским делам. Жду азила, как у моря погоды, пишу книги, пытаюсь заработать на жизнь. Красота... Ни книгами правда, а шитьем, почти как Лимонов, только тот в Совке брюки шил, а я в эмиграции сумочки для паспортов и денег, на сленге «ксивник», из джинсов найденных на улице возле помойки, П. украшает бисером, я присобачиваю кнопку, может купят цивилы... Красивый почти ровный шов на столетнем «Зингере», почти произведение искусства. Звоню в Хельсинский комитет, сообщаю - больше скорей всего не буду нуждаться в их услугах, так как вроде бы мне друзья нашли адвоката, но пока еще адвокат не приступил к своим прямым обязанностям - вырывание азила у правительства Чехии для меня... То было бы неплохо написать нехорошее ругательное письмо-жалобу в МВД о том, что Отдел азилевого ризения незаконно долго тянет в нарушении всех установленных законом сроков, а у меня уже ни какого терпения нет... Кажется поняли, пообещали написать и отправить от моего имени и за моей подписью. Еду к Мате. Еду к Либору, еду в издательство Матя, полгода назад выдавшее мою первую книгу. Первое издание далеко не первой написанной мною книги. У меня их семь, восьмую заканчиваю на днях и от мыслей и планов голову распирает, того и гляди лопнет... И.П.Павлова остановка, прямая как стрела Люблянска, номер 34. Издательство и сразу оптовый магазин, все условия у Либора - сам издает, сам продает, может и меня еще раз напечатает, зачем-то позвали же... Застекленная крыша, пачки книг, полуразбитая дверь, тесные стеллажи с книгами, за компьютером в ориентальной шапочке и с длинной тонкой косичкой широколицый работник издательства, ого! сам Матя в своей неизменной черной тричке с эмблемой фестиваля «Зеленый тюльпан» встречает меня почти в дверях. Здороваемся, длинный Либор, в глаза не заглянешь, в душу тем более, что же он мне приготовил... Проходим к слично Томковой, сажусь, снимаю шляпу, сдираю платок, расстегиваюсь, протираю очки. Ну, чем обрадуете?.. -Добрый день, пан Борода, - это мне Томкова улыбку адресует. -Радиостанция «Влтава» хочет вашу книгу читать в эфире на продолжение, агентура «Диала» в связи с этим хочет подписать с нами договор об этом, но требуется и договор между нами и вами... Вступает Либор: -Мы подумали и решили - предложить тебе пятьдесят процентов, часть переводчице... Знает на что бить Либор, переводчица у меня была на инвалидной коляске, куда денешься... Снова Томкова: -Знаете сколько будет в долларах ваши пятьдесят процентов? Радиостанция почему-то в долларах расплачивается с авторами... Не знаю, потому молчу, пытаюсь понять - дурят или нет, хотят еще меня издавать или не сегодня. -Сто двадцать долларов!.. Мгновенно пересчитываю на чешские пенизы по последнему курсу и ни чего не понимаю - мне за книжку накатили аж 12.000! средняя месячная зарплата в этой стране, а тут какая-то вшивая радиостанция хочет мне такую кучу прайсов отвалить и в общем-то ни за что!.. Хрен с ними, пятьдесят так пятьдесят, переводчице тоже нужны денежки, хотя она давно уже получила за перевод, но не будем скрягами, мы же хиппи... -Я согласен. Подписи подготовленных договоров договаривающимися сторонами, сообщение что возможно прайса будут в самое ближайшее время, расспросы - в какой валюте мне удобней получить (?!!), в долларах или в кронах, так мне же все равно! хоть в японских йенах, лишь бы побольше! хипам тоже нужно жрать... Выпуливаюсь на мороз весь как будто пыхнувший или вмазавший, даже не так холодно мне стало. Я давно сам себе ответил, что для меня моя писанина. Слава? Какая к черту слава, если я напечатался под псевдонимом, ну своим хипповым именем-прозвищем и дальше таким же макаром собираюсь поступать. Деньги вонючие, прайса? Так мне мерседесы и виллы с бассейнами ни к чему вроде бы, на Канарах я был со своею П. дважды и оба раза жили на пляже... Прайса меня интересуют как средство освобождения от повседневной рутины - поиска хлеба насущного, плата зимою в Чехии за арендуемый ательер, ну книгу купить или с френдами по одному пиву вмазать... Одеваюсь я с секача, с секи-хенда, люблю немодные шмотки шестидесятых годов - клеша, цветные рубашки и прочее. Так почему же я пишу? Потому же что и дышу. Для меня писанина - крик, вопль моей души, может кто-нибудь и услышит. Хипарь я, человек нехороший, асоциальный, вот и кричу где попало и что попало. Поживете с мое, хлебнете столько радости и дерьма, еще и не так завопите... Но до исповедальных им далеко, так как наизнанку выворачиваться я не привык, и что у меня на душе - сугубо мое личное дело. Книги мои это просто крик души - души или в буйном веселье орущей изо всех сил или души израненной, вопящей изо всех сил и не всегда к небесам... ВЫШЕГРАД, Пэн-клуб. На радостях от удачи у Мати сразу планирую на следующий день поход в издательство Вышеград, все равно в город надо к вечеру, пан Быстров в очередной раз пригласил меня в Пэн-клуб. Во-первых второе письмо хотят мне дать для МВД с просьбой об положительном решении в моем деле насчет азила, во-вторых там кто-то что-то читать будет и мне разрешено тоже присутствовать, хотя я и не член. Был бы я нормальный - радовался бы и благодарил, а так как я говно волосатое, то думаю - может от умиления заплакать?.. Еду. Морды вокруг разные, вагон метро переполнен, несмотря на одиннадцатый час. Тоже куда-то намылились, чешские люди и туристы, тоже куда-то им всем надо. Наверху холодно, пешком не попрусь, а потому делаю на Музеуме пересадку с красной на зеленую, на Мустке выпуливаюсь и мелкими перебежками двигаюсь в сторону Народни Триды, затем углубляюсь в переулки и выскакиваю на Бартоломейску. Раньше здесь было пансион «Унитаз», я с П. как увидим эту вывеску, так почти от смеха падаем... Интересно, новые русские в нем останавливаются или нет? Говорят раньше в этом здании камеры то ли полиции были, то ли СТБ - местного бывшего КГБ, и сам Гавел там сидел! О!.. А вот и нужный номер 9. Проход во двор, битком набитый, не двор, а проход, молодыми туристами... иностранцами, ни хера не понимаю, не уже ли все писатели и все в издательство Вышеград?.. Слава богу, им всем направо - в какой-то пансион, а мне налево. Переступив через сидящих и на крыльце издательства, как только жопы не поморозят? звоню в наглухо закрытую дверь. Домофона нет, значит придет кто-нибудь и я ему расскажу о своей бедной судьбе гениального писателя... -Добры ден, я списовател, хцел бы с редактором небо с шеф-редактором про мою книгу моувит...- сообщаю я с понтом по-чешски в полураскрытую дверь какой-то особе помятой жизнью вроде бы женского пола, если судить по юбке. -Вы договаривались по телефону? Да нет же, нет, я дикарь и по телефону договариваюсь редко, потому что не сильно хорошо говорю по-чешски, это во-первых, во-вторых по телефону легче меня послать в жопу, мол всех Хеминугеев мы уже набрали, заходите в следующий раз... Но это я все в голове пробормотываю, а вслух просто молчу и смотрю на эту слегка засушенную временем даму. И она понимает - встретилась на тропе войны с дикарем, и пропускает потому меня вовнутрь, то есть в тепло. Ура, очки запотели, протираю пальцами, меня ведут, сажают, что-то спрашивают, я не до расслышал, но почти знаю. -Чай просим, - вежливо по-чешски отвечаю я и угадываю. Несут чай, приводят еще одну даму бальзаковского возраста в очках конечно, все же это известное издательство Вышеград, известное своими давними литературными традициями, а не какой-нибудь там новоявленный Либри-плюс-Прага к примеру. -Добрый день, я хотел бы предложить вашему издательству книгу, вы меня не знаете, поэтому я хотел бы для знакомства показать вам это... Дальше я встаю на голову, достаю из уха небольшого розового слона, плевком разбиваю стакан и вытаскиваю из кармана десятитысячный тираж своей собственной книги на чешском языке, откорректированный, с иллюстрациями и эмблемой издательства Вышеград... Да нет же, конечно нет, я всего этого не умею, хотя именно этого от меня и ждут. Если судить по выражению морды. Я просто, как в Арго, как до этого в десятке полтора других издательствах, достаю из сумки... Как бы это попроще объяснить? Модельерши во Франции называют это портфелио, в Америке актрисы и артисты - куррикулум витар, одним словом стопку неплохой бумаги. Ксерокопии из газет статей, где писали обо мне, об моей книге, об моих рукописях, участвовавших и в конференции Пэн-клуба и книжной ярмарке... На даму эта куча макулатуры ни какого впечатления не производит, пролистав и довольно-таки небрежно, она отодвигает ее в сторону. Я бы тоже ее отодвинул, только не могу, от этой засушенной дамы может быть зависит моя судьба в этот Вышеграде. -Это аннотация на мою книгу Звезды для Командора... Роман этот фантастическо-реалистическо-сюрреалистический о том, как из потерявшегося в советской действительности интеллегента-алкоголика, вроде бы прожившего несколько жизней, можно сделать космонавта. Главное - пообещать квартиру оперу из угрозыска... Пародия на ельцинскую Россию с элементами гиперболы и сюрра, спецслужбы, мафии, революционные армии освобождения, показуха и обман - все знакомо, узнаваемо и... страшно. Недаром первая часть называется - Партия, вторая - Россия, и третья - Дурдом... Взбесившийся космический корабль, живущая на подачки Запада страна и конец?.. Дама берет аннотацию, в обмен протягивает визитку, скоро у меня будет самая большая в мире коллекция визиток чешских издательств, и предлагает позванивать... Да, я понимаю - для прочтения аннотации размером в один лист на чешском языке требуется время. На все требуется время, а у меня его просто вечность, я могу прожить до ста двадцати лет, если не помру, и стать печатаемым писателем лет так в девяносто... Пока же я только автор, то есть хипарь, пишущий в картонный ящик из-под нержавеющей посуды. Ящик я подобрал возле помойки, пустой, поэтому нержавеющей посуды у нас нет. Да и то, что я автор, а не писатель, меня вполне устраивает...Еще бы только стать печатаемым автором и был бы полный ништяк. Выхожу на мороз, туристов уже нет, проход свободен... Читаю на визитке - Мария Валкова, эдитор. Еще бы знать, что это такое... На Бартоломейской пусто, тихо и конечно холодно. Как во всей Праге. А вечером был я в Пэн-клубе, дали мне второе письмо в МВД все с тем же - просим помочь в решении вопроса об азиле положительно, послушал я умных людей, поглазел на самого! Климу, поблагодарил пана Быстрова, и побежал домой. Все в галстуках с начищенными ботинками, а у меня с начищенными ботинками плохие воспоминания - в лагере когда посадить в ШИЗО было не за что, то докапывались до моих не чищенных шузов. А все мои объяснения, что это просто рабочие бахилы, а не выходные прохоря, разбивались об тупость советской власти. Если Вышеград напечатает мою книгу, это будет неплохой пинок в жопу русских патриотов, хе-хе-хе! Позвонить в АРГО Звоню в Арго тому молодому и улыбчивому редактору, как договаривались. П. на работе, вокруг будки собачки бегают, как обычно, даже холод вроде бы поменьше что ли стал... Так, начальство в Арго попробовало мою книгу, в виде аннотации на чешском на зуб, и дало свое благословленние на передачу ее, нет-нет! не переводчику, а пока всего лишь консультанту. Интересуюсь на своем своеобразном чешском - эта консультант или этот консультант, честное слово - пол мне безразличен, случаем царя не застал? Последнего российского императора всея Руси и так далее? Нет, слава богу, совсем современный? А от слова «жопа», встретив его в печатном тексте, не вздрагивает? Нет? Это хорошо, будем надеяться, что? Да, конечно, буду позванивать, что мне еще остается делать, звони да звони, я же не хера не делаю, не работаю, правда Чехия в отличии от Америки мне пособие не платит, книги мои на хрен ни кому не нужны, подумаешь, Мопассан нашелся... А на телефонную карту я и у церкви заработать всегда смогу, шляпа у меня есть. Ну а с другой стороны - так мою же только биографию можно издавать в мягком переплете огромнейшим тиражом и при соответствующей рекламе успех о-го-го какой может быть! те же обыватели-читатели, они же на все это, как мухи на говно! Автор хиппи, секс, дрогс, рок-н-ролл, лаф энд пис, сексуальная революция!.. Они же там это, таблетки глотают, бензином колются и стеклоочистель нюхают, я сама читала!!! Он же шесть лет в лагере отсидел, Гулаг, Достоевский, Приглашение на казнь, о... Он же вырос в дыму подкурки, стулом ему была игла, там же вторяков полон унитаз и трава по пояс!... Клима местный еще может плакать и кривить свои губешки от зависти, а они же... Издатели... Совсем не чешутся, суки. ДАРМАГАЯ. На волне собственно социальной активности, раз кругом мне улыбаются, криво, решил на сегодня еще забежать в Дармагаю, это издательство вроде бы наше, то хипповое издаст, то андеграундное, то буддистское... Еду, на улице холод, а в метро тепло, на И.П.Павлова пересел на трамвай, так даже окна замерзли, пассажиры нахохлились как воробьи, на заднем сиденье какой-то бомж воняет на весь салон, сволочь... На вокзале за двадцать пять крон можно в душе помыться, в Надеи возле вокзала вроде бы бесплатно, а этот гад воняет на весь салон... Я не цивил при галстуке, я и сам нет-нет да живу временами на улице, сквоте, пляже, парке и так далее, но от меня вроде бы козлом еще ни когда не воняло... Народни Трида, забегаю в Теско, супермаркет четырехэтажный, охранник встрепенулся, думает вора увидел, сволочь! покупаю в автомате пластиковый стакан горячего какао под кличкой «шоколад», смакуя пью, пяля глаза на урода в мешковатой форме. Урод усиленно делает вид, что меня не видит... Интересно, этому олуху что на мне больше всего не понравилось - длинные волосы, шляпа с бисером, борода или клеша?.. Ведь не грязный как бомж, не вызывающий как панк, не пьяный как хер знает кто, и даже не смуглый как цыган или румын... Просто другой... А вот и ответ. Просто другой, значит опасный, раньше мы чужих ели, теперь в связи с легким налетом цивилизации просто подозреваем во всех смертных грехах... Бросаю стакан в урну и слегка распахивая желающих тоже попасть в теплый рай Теско, выпуливаюсь на холод. Бр-р-р...Можно было бы конечно и через парфюмерный отдел пройти или через канцтовары, только мне от этих запахов на весь первый этаж нос закладывает, ну как от того бомжа. Угольны Трг это маленькая улочка, маленькая и короткая напротив полиции через площадь с замерзшим фонтаном. Или все это - и фонтан, и площадь, и улочка, и есть Угольны Трг... Номер один, темная подворотня, за решеткой домофон замурованный в стену, что бы не украли, тянусь, нажимаю кнопку с надписью «Дармагая», уже понимая - ни хера мне здесь не светит. Издательство в квартире, это мы уже проходили... Если и издает, то как пан Быстров на гранты и трахнутые дотации, кто только их выделяет? а нам бедолагам, авторам с улицы и без знакомств, не нобелевским еще лауреатам, неизвестно что и делать... Звоню нагло, сильно, не переставая. Пусть мне в рыло скажут - пошел вон! Я уже привык... Наконец-то отзываются, чей-то голос, приветливый даже, мужской вроде, сквозь пластик решетки домофона что-то бормочет. Я в ответ своим чешским - открывай мол давай, автор бестселлеров пришел... Шаги, сверху по закругленной, как в замках или старых домах здесь в Праге, лестнице спускается волосатый-бородатый в толстом непальском свитере и ориентальных штанах мужик моих лет... Неужели повезло?! Неужели свои?!.. Сижу на кухне, пью чай, зеленый конечно, кухня по совместительству и рабочий кабинет, на стенах портреты товарища Будды, разноцветные танки и свитки с иероглифами... Давно о себе все рассказал, при слове «хиппи» пожали руки друг другу, предложил он, может френдами станем, не заплакать бы от умиления, на последок - холодный душ, и вовремя, а то я уже вспотел и расчувствовался: -К сожалению мое издательство печатает только буддистскую литературу... Ни хера себе!.. А я что, святочные протестантские рассказы что ли принес?!.. Пять рассказов про то, как эмигрируют хиппи из СССР и России - легально, нелегально, с помощью смерти... Пять рассказов про то, как живут на Западе - легально и нелегально, хорошо, не очень и очень хорошо... Называется все вместе Песок из Калифорнии. Это что, святочные протестантские рассказы что ли? В моих книгах только и о буддизме, дзен-буддизме и даосизме разговор и идет!.. Между строчками сплошные коаны!.. Хиппи и дзен это же почти одно и тоже!!! Оставив один рассказ для прочтения, а вдруг куда-нибудь пристроит, выпуливаюсь с флета на круговую улицу. Имя сразу вылетело из головы, визитку он мне не дал, наверное нет, а это я гад такой - если не предстоит контактировать, то башка имечко сразу выбрасывает, и действительно, а какого такого в голове мусор держать?.. А человек вроде бы хороший, только на всемирно верное учение подсел... И френдами нам вроде быть не светит... Холод, замерзший фонтан, Гавеловский базар интеллигентно шумит при продаже овощей и фруктов - Европа, здесь и демонстрации на красный свет останавливаются... Я обломан. Волосатый... Бородатый... Хиповал тоже... И книжки выпускает правильные вроде бы...А меня побоку...Бреду нахохлившись и выставив бороду вперед, почти не замечая ни холода, ни прохожих, ни замерзшую Прагу... Зимою Прага почему-то серо-синего цвета и пыльная... А после зеленого чая ссать хочется аж до рези в глазах. Позвонить в БРОДЫ. Вчера оставил почитать рассказ из «Песок из Калифорнии» этому в Даргамаи, сегодня попробую другую другим всучить. У меня написано много, а что? пиши да пиши, когда сдохнешь - все ахнут! не углядели талант, сквозь пальцы нам проскочил талантливейший писатель... Не раз так было, и издадут посмертно мои книги полным собранием сочинений толстыми томами с золотым тиснением, а бляди-искуствоведы и суки-критики будут зарабатывать себе на хлеб с маслом и сыром изучением моих трудов!.. Вот уж банан вам в ухо, господа, а не хлеб с маслом и сыром на моих трудах, буду подыхать - все сожгу, как Гоголь! Холод, собачки вокруг будки, далее хозяева, все знакомо и привычно. П. на пахотьбе, зарабатывает на провиант, бедолага, а я тут звоню себе и звоню... Номер на мобиль, значит сожрет импульсов до сраки, надо мобилизовать свой чешский и вырвать, как можно больше из этого Броды... -Добрый день, я автор пан Борода, мою одну книгу издало издательство Матя, были хорошие рецензии в газетах, я хочу вам предложить... -К сожалению наш издательский портфель полон, если бы вы обратились к нам в конце года... Со злостью вешаю трубку на место, тот только крякает - привык. Стою, тупо смотрю на пищащий телефон - заберите карту, заберите карту, заберите... Забираю. Поворачиваюсь. Тупо смотрю по сторонам. Серые хрущебы, ободранные деревья, растрескавшийся асфальт, дымящееся говно на пожухлой, в инее, траве... Собачек нет, хозяев тоже, бегу назад в ательер, писать свои гениальнейшие книги... Которые кроме меня и моей П. ни кому на хер не нужны... Бумажку с телефоном издательства Броды и фамилией Криснерова выбросил в сторону дымящегося говна. Купить «Респект». П ушла на работу, нести чехам светлое и радостное про паровозы, самолеты и автомобили. Я же по зверскому холоду прусь на остановку в трафику, так здесь киоски-магазины с газетами-журналами-табачными изделиями обзывают... Прусь еженедельник купить. Должна выйти статья. Конечно обо мне. Полмесяца назад взяли интервью, на дом приехал фотограф, вывел меня на улицу, я напялил черные очки - что бы КГБ не узнало и читателя еженедельника порадовать, щелкнула вспышка, ослепила меня на мгновение, и вот сегодня я прусь в киоск. Который магазин. За деревянными решетчатыми заборами по левой руке стоят личные дома. По правую тянется длинная и высокая хрущеба за облетевшими еще осенью кустами. Красота... Был бы волком - завыл бы...Туман, холод, иней в бороде, нос мерзнет от очков, уши под шляпой тоже. Зима... Вламываюсь в прокуренный магазин - хозяйка дымит как паровоз, негнущимися пальцами скребу стекла очков, киваю шляпой, бормочу «добры ден». На пульте среди всего разного еженедельник «Респект», что мне и нужно, хватаю его, листаю, есть!.. Есть, приличных размеров фото - я в шляпе и в черных очках, в кулаках судорожно сжат воротник меховой куртки - находка фотографа, захлопываю еженедельник, плачу и почти бегом домой. Читать... Да нет, я не сильно эгбиционист, нарцисс и себялюбец, хотя есть немного. Всего помаленьку... Просто еще одна статья означает еще один пинок в жопу обтянутую форменными штанами от мундира МВД. Полиции то есть... Что бы не спало, что бы ловило мышей, что бы давало азил. Мне... Ну и остальным конечно, во вторую очередь, если им положняк... Читаю, тащусь, местами выбивает слезу. Один заголовок чего только стоит! ЧЕХИЮ СЧИТАЮ СВОИМ ДОМОМ, А СЕБЯ ЗА ПРАЖАКА!.. Неужели это я наговорил такое? чего только не скажешь со злости, да... Сколько таких домов было - не сосчитать, пальцев не хватит, если только и на ногах... Где я только не жил, где только меня судьба не носила, и носило меня, как осенний листок, и бросало меня, как окурок... Сижу в кресле, слушаю запись раннего Высоцкого, блатные песни, и слезу без малого выбивает... Да нет же, нет, не о березках вонючих, черт бы их побрал бы с той родиной-уродиной, а просто так. Ностальгия по лету, молодости, воле... Где мои шестнадцать лет? На Большом Каретном! А где мой черный пистолет? На Большом Каретном... АВРОРА. На целую неделю выбила меня статья в «Респекте» из седла и жизненного ритма. Вечерами улыбаюсь, что бы П. свою не расстраивать, сам же не пишу, целыми днями глаза в потолок пялю или Высоцкого слушаю... А че писать, в коробку что ли, ни кому это не нужно, ни кто не врубается, гады-суки-падлы, что талантлив я чертовски, умен и почти красив, биография у меня - диссидентам на зависть, печатай меня да печатай - не хочу, греби прайса лопатой на мне, мне же только процент отстегивай на жизнь мою хипповую, нам с П. сильно много не надо... Так нет же, нет, хер вам от Советской власти, а не напечатанная книга... В Арго читают, в Вышеграде изучают, Матя прикидывает, пани Данекова примеривается... Может написать книгу про то, как издателей расстреливают во время переворота? Хоть порадовать себя немного... Целую неделю кривил губы, сегодня собрался с силами и поперся в «Аврору». Есть такое издательство, видимо в честь того самого легендарного корабля, с которого большевики по-пьяне палили по Питеру, хе-хе-хе... Холод, мне не привыкать, пустое метро - это ништяк, выпуливаюсь на станции метро Музеум, ревизоры. Требую легитимацию, мне показывают, я им тоже показываю, билет конечно... Тщательное изучение и меня отпускают с богом. Беги мол, да не попадайся без билета... Бегу. Зеленая лошадь с мужиком, у мужика в руках копье, местная достопримечательность - сам Вацлав видите ли, основатель Вацлавской площади и всего остального чешского государства вроде бы. Сворачиваю на Оплеталова, здесь магазин у Мати, мы там с П. иногда, когда его выдадут, Машурки покупаем. Машурское подземелье, местный андеграундный журнал. Ого, в этом же магазине и издательство что ли?.. Ни чего не понятно, но зайдем. -Добрый день. Мне нужно издательство Аврора, - несколько неуверенно спрашиваю у визуально знакомого продавца с хвостом волос, все же не в магазине же другого издательства пришвартовалась эта Аврора?.. Оказалось да. Пяток ступенек вверх, дверь, короткий коридор, уставленный пачками книг в типографской упаковке, это нам уже знакомо, дверь, за нею диван. Меня усаживают, поят чаем, участливо расспрашивают, предлагают оставить свой труд Песок из Калифорнии и зайти...ну скажем за полмесяца, а можно и позвонить. Можно, но я дикарь и на телефон кидаюсь с вилами... Ошарашенный выскакиваю из издательства, в магазин, кивком головы прощаюсь с продавцом. Выпуливаюсь... Взбудоражен, взъерошен, забыл все издательства, в которых был до сегодняшнего дня, а вдруг?!.. Дурак думкой богат, едрена-феня, по крайней мере не нагрубили, в жопу не послали, рукопись оставить разрешили и действительно? места-то много не занимает, может от скуки и полистают, чем черт не шутит... А вдруг... Сквозь серое небо блеснул солнечный луч. Это не украденная метафора, это с какого-то дома на музей блеснули на секунду прожектором... Еду домой, сам себе улыбаюсь, строю планы, завтра наверное начну писать... Г+Г. Еду на Винограды, в издательство со странным названием Г+Г, издатель Федор Гал, бывший диссидент, бывший подписант, бывший хартист. Адрес нашел в Новых Книгах, созвонился, приглашен на сегодня. Вот и еду... Холодно, хмуро, снега нет, зато есть смог. Морды пассажиров в метро - лучше не глядеть, интересно, этого Федора хоть немного колыхнет моя судьба или ему по барабану и я, и моя судьба, и мои книги... Везу ему аннотации, рукопись ни какую брать не стал, пусть выберет, тогда и привезу... Винограды это район Праги, дома конца девятнадцатого - начала двадцатого, серые, хмурые, помпезные. А вот и эта улица, вот этот дом, ни хрена себе! новость, такого я еще не видел - вход в издательство через кафе... Неплохо устроился пан Гал, неплохо... Темным деревом отделаны стены, за столиками люди, оглядываюсь одновременно продирая очки замерзшими пальцами. Ко мне спешит какая-то пани в темном платье, невысокая и пухлая, начинает меня мучить чешским. Но я не поддаюсь и отвечаю ей тем же: -Добрый день, я Владимир Борода, у меня назначена встреча с паном Галом... -Да-да, я вас жду, - почти перебивает меня пани. Я же с удивлением вглядываюсь ей в лицо - надо же, а вроде Федор, а как выглядит... -Пан Гал уехал на конференцию по правам человека в Германию и поручил мне встретиться с вами. Давайте присядем и я вас слушаю. Раздеваюсь, но не до белья, вешаю шмотки на вешалку, усаживаюсь, достаю портфелио, начинаю предъявлять бумажки. Пани, фамилия вылетела из другого уха, нетерпеливо отодвигает мои бумажки в сторону, но я настойчив, бумаг у меня просто навалом, и наконец добираемся до аннотаций. Тут пани начинает вдумчиво вчитываться в чешские слова аннотаций мои русских воплей. Закончив с последней, категорически заявила? -Это нам все не подходит! У нашего издательства совершенно другой профиль. Я выкатываю на нее глаза: -Что значит другой? Я что, вам бульварный детектив принес или порнографический роман? -Нет-нет, нам это не подходит. Мы издаем известных авторов... -А когда вернется пан Гал? - интересуюсь мрачно я, собирая свои бумажки в папку. -Пан Гал доверяет мне и поручил встретиться с вами и мое мнение тождественно мнению пана Гала. Насхледоноу пан Борода. -Мне прийти когда стану известным? - не выдержав, иронизирую. Пани осталась невозмутимой, улыбнувшись, повторила: -Насхледоноу, пан Борода. Выхожу на мороз как оплеванный. Но мне не привыкать. Ай да борец за права человека, ай да бывший диссидент... Насхледоноу - скриплю зубами себе под нос, бредя хмурыми улицами среди хмурых домов в сторону метро. Почта. В пятницу П. с работы привезла бумажку с почты, ей ее отец доставил. Просят меня прийти на почту и получить заказное письмо от МВД. Еду на 198 автобусе, на Смихове пересадка до Ангела на метро, затем трамвай до почты. Получил еле-еле, как всегда с боем - что это за бумажка?! у вас должен быть паспорт! и так далее, распечатал, читаю чужие слова в чужих буквах. Ответ на статью в «Респекте». От МВД. Продлили срок рассмотрения моей просьбы об убежище...об азиле... Ну что же, и на том спасибо. Выхожу с почты с чувством усталости, забыв позвонить П., как договаривались, иду пешком, мимо трамвайной остановке, весь такой задумчивый... Может министру МВД морду набить?.. А может не надо? Завтра начинается февраль. Снег не падает, просто холодина. Прага серая и притихшая. И мое настроение серое и притихшее... Приеду и сяду за машинку. Буду «Трамвай в неизвестность» дошлифовывать, с черновика на чистовик перепечатывать - Вячеслав предложил ряду издательств в Москве ненаписанную книгу со своей версией причин революции и всего произошедшего со страной за 70 лет... А его стало искать перестроечное КГБ. Подмосковный поселок, населенный кроме обычных людей и необычными - кришнаит Леша, семья баптистов, поэт Гриша, Художник, Маша которая гуляет сама по себе... Убийство неизвестного - волосатого и бородатого, следом убийство Александра Меня, священника, неудавшееся покушение на Вячеслава... Чехия, ожидание азила, который скорее всего не дадут, и не написанная книга... Может быть когда-нибудь и напечатает кто-нибудь... А что - вроде бы написано неплохо, талантишко у меня есть, тема злободневная и душераздирающая, остается лишь малость - издатель... 7 февраля, понедельник. МЛАДА ФРОНТА. Еду по Радлицкой на трамвае, который пилит в неизвестность... Вокруг ободранные дома, разбитые тротуары, может еще от фашистов осталось? Не знаю... Пилю-пылю в Младу Фронту, надоумил я сам себя, прочитав рецензию журнале на выданную ими книгу современного русского писателя неизвестного мне, фамилье его мне ни хера неговорит-нешепчет, наверное говно, мы авторы текстов - категоричны в оценках. Может быть и со мною захотят дело иметь, везу им Терру Инкогниту, роман о будущем России, которой уже нет. Вместо России Тера Инкогнито, населенная дикими племенами, разговаривающими на русмате... Контролируемая ООН и внешне, и изнутри. И конечно талантливый вождь одного из племен, имеющий в помощниках двух людей из внешнего мира, мечтает захватить этот самый внешний мир - уже летающий к звездам, своим могучим войском на коровах, вооруженных дубинами... Один помощник - Главный Воин, бывший Наблюдатель ООН, второй Бринер, контрабандист предметов с Территории во внешний мир. За формой сайнс-фикшен скрывается грусть и философские раздумья - ни кого нельзя бросать на пути будущему, и нет другого пути, чем общечеловеческий. Хе-хе-хе...Обалденейшая книга! если когда-нибудь кто-нибудь ее издаст - вот это в сраку русским патриотом с пол локтя будет, ха-ха-ха...смеюсь в пустом вагоне вслух. Конечная! выпуливаюсь, прижимая пакет с рекламой «Теско» к груди, а в пакете заветное... Верчу головой, действительно конечная, и трамвай разворачивается, и дальше уже не куда - дальше какие-то развалины, фабрики или мастерские, полная жопа и талантливый писатель конца двадцатого века, а ведь действительно конец... А вот и сразу через дорогу и нужный мне 61 дом, небольшая такая громадина бетона в ободранных плитках, налево супермаркет, направо крыльцо, бетонные ступени, стеклянные двери, изучаю таблички на стане холла, кто-то на меня кричит... И громко! Поворачиваю башку - за стеклом как в зоопарке мужик и орет, видимо глухой напрочь, вот ведь мне повезло - чех, глухой и старый... Прислушиваюсь, мужик орет меньше и внятней, а! ему любопытно - куда я прусь. Показываю свободной рукой, свободной от сжимания нетленного труда - мол я сам знаю, но мужик не унимается, продолжает дальше рот разевать. Подхожу к вратнице, это местные туземцы так будки обзывают, с мужиками и бабами любопытными за стеклом, ну, что надо? -Куда пан идет? - с интересом интересуется мужик и сообщает, что журнал «Люди и земля» расположен... Я прерываю местного Шерлока Холмса. -Мне журнал не нужен, я в издательство «Млада Фронта», а где оно находится - я уже прочитал на стене. Мужик кивает головой и на всякий случай щеголяет иностранным языком - говорит мне немного странным русским - действительно издательство находится именно там, где я прочитал. Иду пешком, игнорируя лифт, собираю слова в кучу, хотя то, что говорить в издательствах - я уже заучил наизусть. Как попугай. Ночью меня разбуди и от зубов отлетит - Добры ден, я списовател, мам на конто едну выдану книгу в накладательстве Матя, хцел бы набиднут вам инну... И так далее, и тому подобное, а П. говорит, что я по-чешски не умею, да я еще мог бы чешский преподавать, для начинающих ходить по чешским издательствам писателям говорящим на других языках... Пришел. Длинный коридор, под бородой вспотело. Ни кого нет, не на всех дверях есть таблички. Общее впечатление - ниже среднего... Не издательство, а контора эпохи развитого социализма. Начинаю искать, естественно - начинаю с секретариата, прямо политбюро, а не издательство! Молодая смазливая герла вытаращив глаза на такого дивного списователя, ведет меня в нужный кабинет. Там ни кого нет, много всего хорошего и разного, может их обокрасть? А может не надо?.. Сижу, жду, может быть еще сегодня придет, все же не пятница, не лето, да и время одиннадцати нет, вон и мобиль на столе валяется, может у человека проблемы с желудком...или с жопой...а я... И дождался, неплохой на первый взгляд мужик моих лет с улыбчивой мордой, следом еще какой-то молодой в наглаженном костюме, мужик-то по простому, ну джинсы, ну пуловер-рубашка, дальше перечислять? Носок-трусов он мне не показывал. Оттарабаниваю заученное, показываю статьи-рецензии, хвастаю - участвовала рукопись в конференции Пэн-клуба и на книжной ярмарке, но вам притащил другую. Выкладываю труд, мужик с интересом листает, затем показывает мне «Респект» с моими черными очками и шляпой с бисером. Признаюсь что это я. Расстаемся с мужиком по-хорошему, то есть я ему оставляю рукопись, он мне дарит визитку, читаю - пан Михачек, он предлагает названивать, забегать, вообще - быть как дома и не стесняться. А я и не стеснялся - выпил две чашки чаю и сахару положил от души, раз на халяву. Потряся с мужиком друг другу руки и сообщив молодому в костюме - насхледаноу, выхожу в коридор. Тихая радость распирает мне мочевой пузырь... Лирики от меня не дождетесь, я вам не Тургенев, я Володя Борода, хипарь, прошедший школу мужества в советских лагерях...А дабл в «Младе» Фронте так себе. Но получше, чем у Мати. Там совсем караул. Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Ангел с картонными крыльями в Арго, Песок из Калифорнии пересыпают в Авроре, аннотация на Звезды для Командора тщательно изучают в Вышеграде, с Матей у меня договор для радио, блин! да я же самый настоящий писатель! Главное не позабыть - куда что дал, так как прайсов на копии у меня нет, везде даю оригинал, потерять не долго... Да, совсем позабыл - бью себя по лбу. Какая-то дама средних лет, но младше меня шарахается на всякий случай в сторону, Зазаборный Роман у пани Данековой... Жду трамвай. А он за углом выдерживает график и характер. Немного радуюсь... Главное не сглазить... Вроде бы этот Михачек серьезно отнесся, я на всякий случай и Историю российского преступного мира захватил, вдруг заинтересует, но он Терру взял... Ура, едем, все же в вагоне теплей. А за окнами ободранные дома улицы Радлицкой. Караул... МАТЯ. П. получила зарплату за распространение между чехами книг о паровозах, я сделал копию перевода (П. перевела, кто же еще. Конечно она!) рассказа из «Песок из Калифорнии», везу его Мате, а вдруг? Аннотация на Ангела его не заинтересовала, странный Либор человек... Надо еще захватить сумочки для Хосе, такие небольшие, для ксив и прайсов на шею, что бы в трамвае номер «22» люди из Румынии не украли... С темной кожей люди. Местные с темной кожей тоже не дураки - кто не копает ям вдоль улиц для труб и не носит на стройках песок, бетон и все остальное, то же трамвай номер 22 любят, медом что ли там намазано? не знаю... Черт с ними, пусть крадут - сидеть им. А я к Мате. Там мне поулыбаются, чай правда больше не предлагают, но это и понятно - сколько можно чаем поить? выдали одну книгу, рецензии все хорошие, кроме одной, да и та, в «Новых книгах» номер сорок, не литературной стороны касается, не понравилось видите ли пану... Как же его, а! Милану Юнгманову, что беженцы между собою ножами махают, подумаешь - по два года в одних стенах, с одними и теми же рожами, без просвета впереди и выхода, ну и что? так ведь не бьют, жрать дают, и в шею не гонят, так какого такого? А?! Ну козел... И годов мне прибавил, вместо 1958 написал, что я с 1938, представляете? Хипарь с 1938 года?! ну улет... Бегу по Люблянской, подмораживает, сверху серое небо, снизу серый асфальт - зима в Праге. Снег выпал - в горах, можешь поехать на жопе, если лыж нет или ноги кривые, прибежал... Очки, платок с шеи, отдаю рассказ, ни какой заинтересованности, а чего же ты ожидал? думал сбегутся все работники издательства и начнут рвать друг у друга листы? Да нет, бормочу себе под нос на обратном пути в сторону метро, чего уж, я понимаю - нас, авторов много, а издательств не очень... Вот если бы по издательствам шныряли нобелевские лауреаты, да еще бы дарили свои рукописи, вот так да бы был бы просто ништяк...для издателей...а авторы могли бы на хлеб зарабатывать копанием ям, вместе с теми цыганами, которые не крадут... А что тут такого? Стою на перроне, жду поезда в сторону Качерова и Гайя, я же молодой и здоровый, на мне же пахать можно! мне же всего сорок один! и болел я только туберкулезом из серьезных болезней, но это не считается... Давно это было и выздоровел давно. У меня же плечи, ну... ну не знаю, в узкие двери, от шкафа к примеру, не влезают... За стеклом автобуса проплывают серые хрущебы, по местному панеляки, я еду к своей машинке, к своим мыслям, к своему крику на бумаге... Завтра надо отнести Хосе сумочки, может быть продаст, только же он гад в два раза дороже продает, чем мне дает, цену накручивает, а за такую цену даже не каждый немец купит... Не говоря уж о чехах. ВЫШЕГРАД, АВРОРА, Хосе. Холод, серое небо, а у меня настроение почему-то ништяк! Да, жизнь удивительная штука, правильно сказал Владимир Маяковский перед тем как прострелил себе башку. Был бы у меня пулемет, я бы под плохое настроение тоже бы наверное прострелил бы...да не одну... Издателей на свете много. И бюрократов что не дают азил тоже навалом... Шутка. Пулемета нет, длинные волосы и хорошее настроение удерживают меня от опрометчивых шагов в сторону терроризма. Повезло гадам... А вот и наш магазин на Оплеталова. Здороваюсь с продавцом имеющим хвост, интересуюсь Машурками. Еще не нет. Иду в издательство. Пять ступенек вверх из торгового зала. -Добрый день. Что скажете нового? -Добрый день. Консультант еще не отозвался, читает. Звоните, - и улыбка на тридцать два зуба. я тоже растягиваю в ответ губы и показываю не совсем здоровые зубы в неполном комплекте - какие есть, других не держим. Трогательно прощаемся и я бегу дальше. Может быть надо было узнать адресок консультанта да встретить его вечерком?.. Вот бы смеху было!.. Пансион «Унитаз», напротив оплот полиции, пустая улица Бартоломейска, только автомобили припаркованные, на углу магазин с галстуками, он нам побоку, а вот и наша подворотня с нашей заветной дверкой с глазком и звонком. На замок закрытая, видимо что бы пол писатели не топтали, а то взяли моду - по издательствам рыскать, а телефон на что? позвонил, сказал что написал и повесь трубку. Надо будет - тебя позовут, а на нет и суда нет. Звоню, открывают, захожу. Приводят даму, в кабинет не зовет, я помню - там ковролин, а у меня с собой пылесоса нет, в коридоре же получаю порцию отповеди - ваша аннотация изучается, да-да, я все прекрасно понимаю - лист размером А4 с испачканной машинкой одной стороной требует тщательного изучения... Может быть послать на экспертизу? - интересуюсь у дамы. -Не понимаю? Вытягивается рожа у дамы. Пардон - слегка помятое жизнью лицо, я щерюсь в улыбке - шутка, поворачиваюсь и бегу к Хосе. Хосе аргентинец, вместе с чешской женой держит магазин на Ильской, секи-хенд фешион, то есть хиппово-андеграундные шмотки, в последнее время с уклоном в «космическое», сумочки берет естественно на комиссию, естественно накручивает сто процентов, естественно жалуется на жизнь. Покупателей мало, аренда высокая, машина старая, недавно ездил к друзьям в Германию...Потратился бедолага... Я ему в ответ оптимистически - не работаю, книги не печатают, в Германию съездить не могу - нет ксив, жду азил уже год с лишним, метро ездит днем с большими перерывами, но зато ремонтирую его не я... Почти как у Довлатова в одном из рассказов. Улыбаемся друг другу, трясем руки и расстаемся хорошими друзьями. Нам с Хосе делить нечего - азил он не ждет, книг не пишет и на метро не ездит. У нас с ним разные дороги. Вот стану я бизнесменом, конкурентом Хосе, вот тогда он и взвоет... Но это я думаю будет еще не скоро, МВД Чехии бдит интересы Хосе и не даем мне азил с ксивами. Хотя и положняк... Прогуливаюсь в сторону Славянской библиотеки, что притаилась почти под крышей Клементинума, кстати - Клементинум это комплекс средневековых зданий с дворами, церковью, темного камня, когда-то монастырь, теперь же конгломерат культуры: библиотека - главная что ли в стране, и славянская, музей, хранилище, концертный зал, архив... Одним словом огромнейшая кормушка для огромнейшей массы бездельников, ни хера не производящих и в общем-то ни хера не делающих. Зарплата естественно за счет дураков-налогоплательщиков. А когда-то Клементинум принадлежал монахам-иезуитам, ну средневековый комплекс для средневековых интеллектуалов... Возьму там какого-нибудь современного автора, для отдыха мозгов, почитаю, люблю я это дело, почти как граф Толстой - попишу немного, пошью сумочки для Хосе, почитаю... Мне бы еще ксивы и прайсов немного, граф-то все имел, и был бы у меня сплошной ништяк. Но и так жаловаться грех. У нас в семье хоть П. работает, а вот Эдуарду Лимонову пришлось даже слугой работать...Я наверное тоже в слуги подамся... Или в дворники. Буду философски мести улицу и подбирать окурки, а вокруг меня будет бить ключом жизнь, я же буду из нее черпать сюжеты, описывать их на бумаге и складывать в картонную коробку. Когда коробка наполнится, можно будет отнести ее сборный пункт утильсырья... И на вырученные прайса купить веревку... Только если кто-то думает о том, что я повешусь - так это со мною мимо, я же скорей парочку издателей особо вредных удавлю, чем сам вздернусь. У меня натура другая, не интеллигентная, я же по простоте своей и в морду дать могу... Хоть и пацифист. Как в том самом анекдоте - да я тебя за пацифизм прибью!.. МЛАДА ФРОНТА. Звонить я не люблю. по целому ряду причин. Во-первых плохо говорю по-чешски. Во-вторых по телефону легче послать в жопу, даже если и культурно, то мне от этого не легче. В-третьих просто-напросто я с телефоном не дружу. Я признаюсь честно - периодические смены телефонных трубок - разбитых на новые в нашем районе, это моя работа... Не судите строго - я тихонечко и совершенно спокойно захожу в будку. Естественно телефонную. Выкидываю оттуда пустые пачки из-под сигарет, пластиковые бутылки из-под лимонадов, скомканные рекламки. Телефонная будка становится хоть немного похожей на телефонную, конечно если не разглядывать исписанные стены, все эти - сосу, даю, анал и орал, и так далее. Слава богу, хоть дверцы нет, а то бы ссали и трахались в будке, как в Совке. Дальше - тихо и совсем не нервно снимаю трубку и вставляю карту. Телефонную. Дожидаюсь надписи - наберите номер. Набираю. Раздаются гудки и...телефон почему-то сбрасывает набранный номер сняв один импульс неизвестно за что и сообщает - карта пустая. Противным писком и надписью. Я тихо, главное не нервничать, не нервничать, достаю карту, снимаю шляпу перед чешским техническим неизвестным гением, тру чипом карты об волосы, одеваю шляпу, вставляю карту и... Телефон сообщает - карта пустая. Хотя перед самым первым набором номера на дисплее светилось - тридцать три импульса. я тихо-тихо, главное не волноваться, перехожу в соседнею будку. Третья только на монеты, которых у меня нет... Главное не волноваться, главное спокойствие...говорю сам себе набирая номер, на дисплее благодушно написано - тридцать два импульса, , в трубке щелкает, телефон так же благодушно сообщает - тридцать один и...сброс. Разъединение. Изо всех сил стараясь не волноваться и сдерживаясь, набираю еще один раз номер и... Еще один импульс в жопе, соединения нет, телефон сообщает - карта пустая...И противный писк. Тупо гляжу на аппарат. Может удариться головой? Главное не волноваться, подумаешь - мерзнут руки, ветер поддувает под джинсы, а телефон украл уже три импульса, главное не волноваться... В крайнем случае всего в трехстах метрах есть еще три телефона... Вот я и еду на Радлицкую собственной персоной, что бы не волноваться и не вводить в расходы чешский телеком. Это фирма такая. А что это мне станет двадцать четыре кроны, а в семье работает только П. - так это ни чего. Психика главнее. И вообще говорят - нервные клетки не восстанавливаются. И не так уж далеко - час туда, час обратно, по телефону было бы дольше... Мужик за стеклом, длинный коридор, знакомый кабинет. Пан Михачек с сожалением сообщает - консультант еще не прочитал, сам пан проглядел - ему нравится, будем надеяться, улыбка, неплохой мужик пан Михачек, да, неплохой, позванивайте, насхледоноу... Длинный коридор, мужик за стеклом, холод. Невдалеке бомж пьет из бутылки пиво. Счастливчик, живет в Чехии, в России ему бы пришлось в феврале не пиво пить, а пивную сосульку сосать... Повезло мужику, что и не говори. Еду назад, глазею в окно, снизу пригревает, в издательстве я сходил отлил, так что поводов для беспокойств нет. Будет лето, будут ксивы, будут книги... Главное не сильно состариться к тому времени, а то бы хватило сил радоваться... Суки... МАТЯ. Был в городе в библиотеке, заглянул к Хосе, нет, не продал ни одной, но трогали, да! трогали туристы мои сумочки, на сленге русских хиппи «ксивники», от слова «ксива» - паспорт, трогали пальчиком, но не купили. Хосе считает не сезон, я считаю Хосе жмотом. Накинь цену к моей небольшой процентов двадцать пять-тридцать и купят... Судите сами - джинса потрепанная дальними трассами, витой шнурок и медная кнопка, узор бисером вышит... Не ксивник, а произведение прикладного искусства в стиле аля-хиппис. На аукционе продавать можно. Но только не за ту цену, что Хосе ломит. Не ходите в его магазин на Ильской, пусть гад обанкротится, а еще хайра имеет по плечи... Ну а от Хосе и к Мате. А вдруг... сердечко екает, а вдруг... Слична Томкова, улыбается, мне все улыбаются, кроме дамы с Вышеграда, и отрицательно кивает головой. Что?.. а, еще не читала... уже легче, а вдруг... Прощаюсь с Томковой, выхожу в склад, прощаюсь с работниками издательства, мне сердечно отвечают, видимо здесь всех любят... кто пол топчет, и выпуливаюсь на улицу. Может написать порнографический роман с главным героем-издателем? Вот бы смеху было... ВОЛЬВОКС ГЛОБАТОР, Утопия. П. надоумила меня обратиться в Вольвокс Глобатор, они видите ли печатают хипповое, андеграундное, культовое, гляди и мне стрельнет. Тем более сегодня у совков праздник, день советской армии, ну агрессоры хреновы, должно стрельнуть. Я же пацифист... Еду на Флоренс, вагон метро переполнен, итальянцы падают то в одну сторону, то в другую и смеются, уроды, наверное во всей Италии нет ни одного вагона метро, наверное они или на автомобилях ездят или на ослах... Издательство это на улице со смешным названием расположилось - Первого полка, дом номер семь. И праздник сегодня у агрессоров, и улица с милитаристическим уклоном, может уссаться от смеха? Да ладно, и так холодно... Иду по Сокольской, холодина, в воздухе разное говно висит, типа смог, несу прижимая к боку Ангела с картонными крыльями, он притих и задумался над своею будущей судьбой... Я тоже. Пока в этом Арго прочитают оригинал, может здесь на копию клюнут, а вдруг?!.. Холодина как в Совке, только снега нет... А как красив снег белоснежный, только что выпавший с вензелями желтого цвета от струй мочи!.. Лирики не ждите, я не Тютчев, что есть, то есть, под интеллигента косить не буду, лучше чем есть притворяться ни к чему... И насчет частого моего упоминания даблов, туалетов, сортиров и ссанья - ей богу, я не зассанец! Просто я сидел, просто я отбыл в ШИЗО год частями, просто меня часто там била охрана - в том числе и по почкам, просто у меня при холодной погоде мочевой пузырь начинает работать излишне интенсивно. Вот и все. Ей богу, я не зассанец, а если кому-то про это читать не красиво - пусть читает классику - там вообще люди не ссут, не срут, практически не трахаются и жрут изредка. Зато изящных чувств просто хоть жопой ешь! Особенно рекомендую Тургенева... Дом за автовокзалом, автобусы выезжают с площади, кто в Мюнхен, кто в Амстердам, а кто и в Устье-над-Лабой... Вход с подворотни, закрученная лестница с отбитой штукатуркой и засранными ступенями, решетка на двери отперта и гостеприимно распахнута к самой стене. Звонок, звоню, над звонком табличка с надписью по-чешски мол Вольвокс Глобатор, издательство... Ну-ну... Слышны шаги, кто-то идет, дверь нараспашку - богемистая тетя моих лет, а может и моложе, просто ее прежняя андеграундная жизнь довела... -Добрый день, я автор, хотел бы предложить вашему издательству свою книгу, - старательно ломаю свой язык чешским, как ни странно - тетя понимает и без страха впускает меня вовнутрь. А, понятно, чего ей бояться, здесь уже есть один волосатый с хвостом и бородой, раза в два толще меня, ну да, ей после такого урода чего меня красавца бояться... Жопастый покосился на меня сквозь проем двери из комнаты, не поздоровался и продолжил разговор с невидимым мне собеседником. Через дверной проем, загораживаемый его плечами, было видно обыкновенное издательство - шкафы, компьютеры, книги, рукописи... А тетя затащила меня в комнатку напротив, небольшой такой будуар, и усадив за круглый стол, кстати тоже заваленный разным хламом - ну рукописи графоманов, они пол топчут, по издательствам шныряют, начала меня пытать - чай, кофе, кофе с молоком? Интересно, если бы я заказал кофе с водкой, нашлось бы? Счастье им - не пью водку... Успокоившись с приготовлением чая и прихлебывая сама кофе из чашки с отбитым краем, тетя уставилась на меня. Я же с видом Копперфилда достал из сумки свою проституточную, пардон! модельерную, ну папку с вырезками рецензий, интервью и все прочее, хвастаюсь бумажками с Пэн-клуба - мол участвовала рукопись в конференции, и остальное прочее. Напоследок демонстрирую изданную Либором бумажку и предвосхищая первый вопрос, сообщаю: - Еще одна рукопись лежит у Либора, но Матя издательство не Бороды, одного меня он печатать не может, а потому я здесь... Тетя трясет гривой, перебирает бумажки длинными прокуренными пальцами и интересуется: - А что вы нам хотите предложить?.. Я эту фразу знаю наизусть. Протягиваю аннотацию на Ангела - плотное концентрированное произведение, не смотря на небольшой объем, мысли автора переплетены с мыслями главного героя, реалии с галлюцинациями... И так далее. Тетя углубляется в чтение... Верчу головой, разглядываю счастливцев - фамилии на обложках книг, наверное говно написали, а они их издали, а может и не говно, а может и мне стрельнет... - Рукопись у вас на чешском? - шутит или издевается тетя, точно не поймешь. Скриплю зубами, но сдерживаюсь, поясняю, что мой родной язык китайский, но в связи с тем, что в Чехии мало переводчиков с китайского, то ради удобства издателей пишу на русском. Половина фразы про себя, половина вслух. Ругательства проглатываю с чаем. Тетя трясет гривой, забирает у меня рукопись, я тревожно сообщаю ей, мол это единственный экземпляр, ну не говорить же ей, что в Арго еще один лежит, ну а вдруг сразу два издать захотят - так я в колдовство и волшебство с детства не верю... Это когда в школе еще у деда Мороза борода отпала и мы все увидели чью-то алкашью морду... Прощаемся, визитку мне не дают, экономят наверное, записываю телефон, слезно обещаю названивать, а что еще мне остается, чай начинает поджимать, но в дабл мужественно не прошусь - скажут только пришел, а сразу, наверное зассанец, зачем мне такая репутация в этом издательстве, ни к чему... На улице мороз выбивает слезу, это я над своею судьбой плачу, от автобусов с автовокзала дышать нечем, вокруг пусто, грязно и громко... И кустов подходящих не видно. Плетусь назад с чувством выжатого лимона, хотя ни чего не делал, ну попил чаек, ну поговорил по-чешски, ну показал свое портфелио, с чего бы?.. А состояние - как будто мешки с цементом таскал... Интересно, когда я посещу все пражские издательства, что останется делать? На второй круг идти или за все эти городишки браться - Оломоуц, Горни-Дольни Перделово, Жопинск-Засранск?.. Кто знает... До вечера времени было вагон и маленькая тележка, хоть жопой ешь, на улице холодина и деться можно было только в библиотеку. В Славянскую книговню, как ее обзывают на местном языке туземцы. Ей богу, не вру, ни насчет туземцев, ни насчет книговни. Даже ром есть туземский, хоть стой, хоть падай. Перевод - местный... Выскакиваю на Староместской станции метро, почти бегом пробегаю по короткой улице, мимо ресторана, антиквариата, это здесь так магазин со старыми книжками обзывают, мимо небольшого магазинчика с продуктами, мимо служебного входа в городскую книговню, там еще и вход в выставочный зал - выставки проводят видите ли, площадь с магистратом что ли, арка, маленькая площадь посередине огромного Клементинума, это я потом объясню, и... Тепло, высоченные двери и толстый полог из не продуваемого материала скромного цвета отгородили меня от мягкой чешской зимы... Негнущимися пальцами тру очки, сдираю платок, сдаю одежду в гардероб - шляпу и куртку, хорошо... И плетусь по лестнице далеко-далеко наверх. В Славянскую книговню. Переведя дух примерно на высоте Пражского Града, вваливаюсь в студовню, ну читальный зал, с рядами столов, головы торчат и все славянские или желающие изучить, углубить и прочая, славянские языки. Это слева, а справа ряды полок с книгами, есть и с русскими, публицистика одна, художественную литературу здесь прячут от читателя, попросишь что-нибудь - вынесут, если не знаешь что просить - к твоим услугам каталог... Я об этот каталог уже зубы стер и все нервы истрепал... -Добрый день, - это я библиотекарю с бородкой, он иногда пытается блеснуть русским, ну совсем как я чешским, в такой же мере овладел, так что мы с ним на равных. Насчет каталога, а ответил, оторвал башку стриженную от компьютера, молодой чех в штанах с лямками, то-то же. Они мне здесь улыбаются, еще бы им не улыбаться - книгу я им подарил? подарил, статья с моим интервью из Лидовых Новин на стене в служебном коридоре висела? висела, так что же им не улыбаться, губы не растягивать, улыбайся да улыбайся, гляди и день пролетел...Насчет каталога - старого говна социалистической эпохи сталинского каннибализма и брежневского застоя в нем навалом. Новые книги в компьютере только. А вот тут-то и проблема - если ты знаешь что ищешь, голова не болит, ну а если как я - просто интересуюсь новинками книжного рынка в далекой России, по которой у меня даже и живот не болит, ну... Ругаться хочется, матом, но это не помогает. Ищу навскидку, по бумажке переписанной в книжных магазинах, а вдруг стрельнет, а вдруг библиотека соизволила купить именно то, что я видел в магазине... Увы, нового нет, закрываю компьютер, я в нем уже почти как мастер, и иду побродить между полок с русской публицистикой. Художественная как я уже сказал - за дверями без свободного доступа. Так, сердцу радуется и прыгает в районе промежности за любимых россиян, так им козлам и надо, по выбору книг сразу видно, что их интересует, иначе бы издательства не печатали, хоть и дикий, но капитализм все же в Совке... «Генералиссимус Сталин -герой народа», «Масонская угроза с Запада», «Коммунисты вперед!» и так далее, говна кучи и все новое, глянцевое, в последние два-три года выпущено... А че? деньги у Запада берут, жрут все западное, перед западным преклоняются, западное все любят, но и Запад обсерают, подозревают, презирают и проклинают... Типично по-русски, это у них в крови... А как же насчет меня самого? А я не русский, я русскоязычный ХИППИ. Мама башкирка, папа детдомовец без фамилии, национальности и возраста был, так что ваши упреки господа национал-патриоты, мимо. Я на вас клал с прибором и отворотом, а потому не живу там, где вы говно хлебаете!.. Вечер, надо за П. идти, тру глаза, начитавшись публицистики об угрозе бандитизма в современной России, видимо бандитов с Запада тоже прислали, бросаю книжку в тележку, прощаюсь и выпуливаюсь. Дорога вниз всегда приятней, чем наверх, это и в жизни, скатиться всегда легче, чем подниматься, не успеешь и заметить, как ты на самом дне, а вот попробуй вскарабкаться в миллионеры, в звезды кинематографа, в рокзвезды, или к примеру в президенты, это же сколько усилий!.. лучше всего хипарем - тихо, спокойно, ни кто, почти, не завидует, не хочет на твое место, не подсиживает, конкуренции нет, живи и радуйся... Что я и делаю. П. точно закончила продавать книги про паровозы и мотоциклы, может и мне про паровоз роман написать? а что - в одном чешском городе жил чешский, маленький такой, паровоз с трубой, мечтавший о дальних странах... Больше на сказку похоже, надо поспешить... -Чао! - искренне радуюсь своей любимой, любимой жене и боевой подруге в этом суровом мире, на улице холод, снега нет, прохожих мало, уже давно стемнело и зажглись фонари, от авто смог - жизнь! Браво плетемся в логово... В информационный центр-кафе-бар господ анархистов, завоевание демократии, анархисты имеют свой центр! средиско по туземному, там нас ждет пани Смутна, то есть пани Грустная, и-и-интересная особа со сложной, но одновременно и простой судьбой. Полюбила не того, кого можно было, иностранца, его пинком в жопу депортировали в сранную Африку, ее в психушку, было это все перед свадьбой, с тех пор несколько странна... Но после психушки в диссидентстве ехала-плыла, вот ведь придурки, студент тот чернокожий марксист же был, из влюбленной сделали диссидентку, эти коммунисты просто идиоты... Пани Смутна сотрудничает в нескольких альтернативных издательствах и общественных организациях, вот и решила взять у меня интервью для еженедельника Мост, тонкое детище подполья, вышедшее на свет в связи с демократией в этой стране... Топаем вниз по Белградской, за спиной осталась станция метро И.П.Павлова который собак мучил, болтаем о том, о сем с П., я очки черные в кармане нащупываю, не забыл ли... да нет, на месте, пани Грустная обещала фотографа привести, зачем сообщать российским спецслужбам кто такой Борода, они хоть мной и не интересуются, но мало ли... Илья их до сих пор боится, но об Илье в другой раз. Пришли. Ступени вверх, вход через окно был, но сейчас из него двери сделали, пани Смутна уже на месте и улыбается, молоденькая девчонка с большим фотоаппаратом на шеи тут же присутствует, черных знамен с черепами и костями, лозунга - Анархия мать порядка! не наблюдается, да, чешские анархисты девяностых по сравнению с анархистами России двадцатых годов - слабаки. Даже ни одной бомбочки не видно, ну просто почти андеграундное заведение - стены ободраны до кирпича, фотовыставка жертв очередного преступления капитализма, улыбчивые бармены, панковская музыка по случаю моего и П. прихода сменяется чем-то хппово-роковым, явно с шестидесятых. -Добрый день, добрый день, добрый день! - улыбаюсь во все стороны, снимаю с себя лишнее и...оказываюсь самым анархистичным среди немногочисленной публики - на мне тельняшка! у меня бородища и хайра по плечи, как у Бакунина!! на носу очки мерцают и буржуазию пугают... И смех и грех. А интервью было так себе. Каков поп, таков и приход, вот если бы со мной Плейбой какой-нибудь интервью делал, вот тогда бы вопросы были бы позамысловатей - какой одеколон предпочитаете? Ну и соответствующие ответы, полные юмора и интеллекта - я че, алкоголик что ли? Я пиво предпочитаю, и то не часто... А тут - ну сидел, ну преследовался, но ведь я не диссидент, не революционер, не ниспровергатель! Это бляди-коммунисты так думали, я же просто хипарь простой, и жить хотел ни кого не трогая - ни работу, ни общество, ни страну, ни партию... Ну если только хавчика немного, пива, вина сухого, ну воздуха чуток... Музычку не Кобзона с Хилем, а Битлов с Ролингами и Шокинг Блю... А так я ну совсем с совсем согласен! Однопартийная система? да ради бога - лучше в говно, чем в политику! Всеобщая воинская повинность? да разве я против, это же врачи-гады-психиатры меня туда не пускают!.. Да здравствует Леонид Ильич Брежнев, главный член КП которая СС! Ура!!! Мы, хипари в семидесятых, когда выпивали при телевизоре, а это не часто случалось, надо заметить, а если к этому еще и Леня на экране челюстями баловался и про сиськи рассказывал (социалистический!), мы только звук убирали, а изображение н-е-е-т, ну и пласт запускали, к примеру ВИА БЕАТЛС... Там так по-русски написано было, и если к сухому винишку еще и косячишко-другой... Просто смерть. Одному нашему приятелю в Омске принты даже скорую вызывали - два дня смеялся, остановиться не мог... Врач укол сделал - как рукой сняло, на вопрос - с чего началось? честно ответил - смотрел по телеку Брежнева... Доктора под руки санитары вели, тот от смеха ноги переставлять не мог...Хорошо хоть на дворе 75 был, а не 37 - почти свобода. Санитары тоже булькали, но держались. Я напялил черные очки, девчонка щелкнула оказывается маминым аппаратом раз надцать, мы попрощались с анархистами, поглазев-пощупав на прощание пропагандистический материал на полках - Правда о Кронштадте, Нестор Иванович Махно - вождь анархистической революции в России, В помощь молодому экстремисту - это я уже гоню конечно, и вышли в темноту залитую светом фонарей и реклам. Азила нет, вторую книгу печатать ни кто не хочет, одна радость ежемесячник Мост тиражом в полкило интервью со мной напечатает... И фото - я в тельняшке, в черных конспиративных очках, рассуждаю о судьбе будущей России. Солженицын умрет от зависти. ВОТОБИЯ. Вечер вчера кончился романтически - свечка, любовь, перед этим ужин приготовленный наспех из имеющихся в наличии продуктов. Утром П. на работу, книги про паровозы чехам пихать, а я решил проехаться в Вотобию. Но после обеда. А до обеда работать, работать, работать...Как в том анекдоте про Ленина - жене скажешь что идешь к любовнице, любовнице скажешь что к жене, а сам на чердак, батенька и работать, работать... То есть писать. Набережная имени Масарика, ну это понятно - сначала имени, ну не знаю, императора Иосифа Австрийского что ли, затем к примеру какого-нибудь героя с Белой горы, там у чехов почти все герои полегли, затем конечно камарада Адольфа Гитлера, потом какого-нибудь скажем Готвальда-Фучика, ну а теперь очередь и до Масарика дошла... Это очень типично, и не только для Чехии, но и для Совка, везде, по всему постсоветскому миру цивилы готовы в жопу заглянуть тому, кто посильней... Но зато Америка безнравственна и бездуховна, и у них один бог - ДОЛЛАР. Но перед американцами надо снять шляпу - да, доллар, но они ему не изменяют вот уже двести лет. А к тому зеленому еще и демократия, как сами ее представляют, свобода, частная собственность и права личности. Ну а вот в бывших соцстранах духовности хоть жопой ешь - сначала боготворили национализм, затем патриотизм, потом национал-социализм и интернационал-социализм (в разных странах разное), ну а теперь очередь и до классических ценностей дошла... То есть до доллара, марки, кроны, злотого, форинта. Но лучше все же до доллара, он то покрепче, сволочь, глаза бы на него не глядели бы... Знаете чем отличается проститутка от бляди? проститутка честно говорит - вот за столько - то-то будешь иметь, а вот за столько - это. А блядь сначала надо напоить, накормить, развлекать, потом раздеть, трахаться она то ли будет, то ли нет - она сама до последнего не знает, ну а утром она вспомнит - ей за квартиру надо срочно платить... И смущенная улыбка девичья, и ресницы вниз... Ну а теперь ответьте мне - кто честней? Америка, которая не стесняется сказать - да, люблю доллар и считаю, что каждый должен иметь право заработать его (если хочет) или Чехия с Россией - ну что вы, что вы, у нас на первом месте духовные ценности, мы же старый мир, Моцарт, Сметана, Кафка! Мы же Европа, Толстой с Достоевским, Чайковский с Левитаном! Ах, ох, ух!.. А это у вас что, доллары? ну так и быть, давайте, а почему так мало?.. Тьфу!.. Сплюнул я почти под ноги проходящему мимо прохожему и подойдя к двери, потянул ручку на себя. За дверью лестница вверх, слева стеклянное окно, а за ним...мужик. И интересуется - куда я прусь, кому мешать работать иду...вот козел любопытный, я еще от своих мыслей разкипяченный, а тут он еще... -Добрый день, я видите ли собрался посетить издательство Вотобия,- пытаюсь иронизировать я по-чешски, но мой тонкий стеб в подаче моего же чешского не доходит до мужика и он мне честно отвечает. -А там ни кого нет. И вообще - они тут редко бывают, больше к вечеру, с девками и пивом... А вы позванивайте, позванивайте...телефон знаете? Вываливаюсь на набережную имени сейчас Масарика, согнувшись от смеха. Да, издательство в Оломоуце что ли, здесь филиал, но не переться же мне в Оломоуц, что бы услышать - позванивайте, позванивайте, ай да мужик за стеклом, ай да наблюдательный!.. Оттерев слезы скрюченными от мороза пальцами, отправляюсь пешочком до Народни Триды на метро. Девки и пиво, чешский эквивалент мирового - секс, дрогс, рок-н-ролл... Девки, пиво, хеви-металл... Ох уж эти деревенские альтернативщики, андеграунд с колхозу, металюги и рокеры от коров...И по Совку мне все это знакомо... Видимо мне не судьба напечататься в альтернативном издательстве Вотобия. А жаль... 18.30 Ямайка. Внезапно нашелся, потерявшийся в связи с нашим отъездом на Канары (два раза), исчезновением с поля зрения и так далее, мой старый приятель Роман. Он сам когда-то нашел меня в 1993 году, мы тогда еще не знали друг друга, Роман прочитал обо мне небольшую статейку в газете «Вечерняя Прага» - беженцы в лагере Червонный Уезд, мол посетил нашу Чехию хипарь с подругой и двумя совместными детьми, да, тогда у меня еще были дети, две девчоночки...Сука-жизнь и та сволочь... Ну да ладно, нашему специальному корреспонденту хипарь из России сообщил, усаживаясь на пол и предлагая присаживаться рядом - не дадут азиля, махнем в Голландию, мир большой, паспортов нет и не беда, приперлись нелегально, нам и океан не проблема, если надо - до Канады дотусуемся, это я шучу... Ну Роман прочитал, написал мне, я ответил, пересеклись в Праге, сводил он меня в сквот на Ладронку, на показ, как слона. Местные панки-анархисты посмотрели на меня не как на слона, а как на мамонта - а че, хипписы еще не вымерли? и все. Меня же эта Ладронка совсем не колыхнула, до лагеря мы там пытались вписаться, нам честно и красиво сказали - с детьми не пускаем. И вообще - мы панки, анархисты, а вы... И так далее. Ночевали в кустах, ну и пришлось в Злате Лоди пожить, хипповый сквот и публика гораздо приятней, ну и детей там было и без наших навалом... Потом много чего было. Та... нехорошая женщина, мать моих детей, бывшая хипушка, нашла в лагере другого, я из табора слинял, повстречался с П., она сдернула с дому, подорвала когти так сказать, мы совместно тусанулись в первый раз на Канары... Ну и так далее, история длинная, смешная и романтическая. Но вот теперь Роман каким-то чудом вновь нашелся и у нас с ним стрелка в кафе Ямайка. Не надо меня спрашивать - как оказалось на Смихове в Праге кафе Ямайка, лучше спросите что-нибудь полегче, например - почему луна круглая? мне проще ответить... Что бы летать удобней было. Весь день стучал на машинке, за стеною электрики пилили пластиковые трубы электрической пилой - запах, звук и все остальное просто изумительны, какой-нибудь токсикоман от счастья плакал бы - все на халяву, я же лишь скрипел зубами и бухал, и бухал, и бухал по клавишам. Умру от старости в сто двадцать лет - вот будет работы издателям, целый ящик напечатаю, может сходить прогуляться по помойкам, вдруг кто-нибудь из-под телевизора выбросил?.. Вечером к П., помогаю закрывать магазин с паровозами в книгах, то есть держу двери и когда моя любимая, вытаращив глаза, летит к дверям, пытаясь обогнать сигнализацию, резко распахиваю их перед ней. Уф, сработало, дергаем двери - главное не вырвать, и отправляемся в метро, в сторону Ангела. Это Смихов, часть Праги, остановка метро Ангел, бывшая Московская, я уже про эти переименования любимые у совков писал, жаль что метро ни при Гитлере построено, интересно - в честь кого бы тогда назвали? Борман, Гебельс, Мюллер, Гейдрих, Кейтель, Геринг?.. Это я над святым стебусь, ни чего для хипаря не свято - ни родины, ни флага, ни отца, ни матери, ни стыда, ни совести, это все про меня... Чем и горжусь. Должен же кто-то в этом мире полном духовных ценностей, меняемых как обтруханные трусы, быть бессовестным стебщиком, не меняющимся в своей аморальности и бездуховности вот уже двадцать шесть лет... Спускаемся по ступенькам в толщу дыма, дерево обоженное вокруг, пожар был что ли? из угла радостно машет нам сильной рабочей рукою Роман, блестя в табачном дыму зубами и голубыми глазами. П. и Роман церемонно пожимают друг другу руки, произносят нужные слова, я улыбаюсь... Роман был хипарь. В местную нормализацию, это они так социализм после шестидесятых и оккупации обозвали. Затем анархист. Видимо устал сжимать цветок в горшке своею широкой ладонью. Я все сжимаю... Видимо не вижу должной и ясной цели, куда бы можно было запустить горшочек с цветочком. Ну самиздатовская деятельность, ну разные андеграундные дела и делишки, антисоциалистическая деятельность, полный набор... Не сидел, как не странно. Роман искренне радуется, я во общем-то тоже. Хотя мы с Романом разные, но это не мешает нам дружить и понимать друг друга. Роман рабочий, в каком-то клубе осуществляет мелкий текущий ремонт, он всю свою жизнь был в небольших рабочих коллективах, шарашкиных конторах, и вредил Чехии, где мог, своим анархизмом и андеграундством. Я же работал практически только в лагере - родина попросила, отказать не смог. Ну и барменом год на воле, пока надзор был... А рабочих, людей с менталитетом рабочих, простых таких людей, я просто не люблю. Ненавижу. Ненавижу и презираю. Слава богу, у Романа менталитет не рабочего, а андроша - это по местному, ну анархиста с остатками хипаря плюс андеграундное влияние. Эти суки, рабочие, и печечки для Освенцима, и колючку для Гулага, и современные резиновые дубинки штампуют...Это все не бандиты делают, не интеллигенты, а простые хорошие рабочие, любящие детей своих, страну и свой дом. Взять бы такого любителя собственных детей да тем самым резиновым изделием да по яйцам!.. да не раз, а пару-тройку, ну и с оттягом конечно!.. а потом поинтересоваться - ну как качество, не хромает, может надо улучшить упругость? пружинистость? ударяемость? блядь!.. Роман не плохо относится к коммунизму, как к философскому течению, но не больше. Я коммунистов ненавижу, коммунизм...слов нет, кровь из зубов и скрежет зубовный... Может это личное - у фашистов я не сидел, только у коммунистов, да фашисты всего, да простятся мне такие слова, шесть миллионов евреев уничтожили, ну и чуток других... наций представителей.. Русских к примеру коммунисты утверждали - двадцать миллионов. Но пришла перестройка, и всплыла правда, среди этих двадцати есть и значительная часть тех, кого заградительные отряды в спины и затылок из пулеметов шлепнули... Мне у коммунистов главное одно не по нутру, нюх воротит - они суки всех равняют, а если я к примеру гениален?! красив?!! умен до не могу?!! Так какого такого я должен быть равным тому убогому, идиоту-дебилу, что социализм на фабрике строит?!!.. Возможности у нас равные, это и в империалистической Америке признается, а вот задатки нет. Так почему же я должен быть стриженый и бритый, пахать на заводе Красный Октябрь и пить водку?!! когда мне по кайфу не пахать-мантулить, небриться-нестричься, и пить к примеру не водку, а мате?.. Пошли они в жопу со своим Марксом, я вам так скажу - этот Маркс сам патлатый был и с бородищей, у Энгельса бабу трахал, деньги на пару с ним пропивал, на заводе ни дня не проработал, то есть в жизню врубался, а эти идиоты!!!.. -Ну что Роман, как дела, как жизнь молодая? Мы с Романом одного года, только он на полгода старше, гад. -Есть предложение - выпускать журнал. Хипповый, на польском и чешском языке. Одна статья на польском, другая на чешском... -А еще есть украинский, словацкий и белорусский, - с умным видом блистаю знаниями в славянофилии, но Роман моего стеба не улавливает. -На тех языках у нас пока нет корреспондентов. Печатать можно там же, на ксероксе, где я брошюры печатаю, не бесплатно, но дешево... «Правда о Крондштате» - это дело рук Романа. Издательство Аутономия, ночная гроза всех чешских спецслужб.. это я опять стебусь...над Романом, собою и спецслужбами. Натура у меня такая, хлебом не корми - дай над кем-нибудь постебаться... -О,кэй, Роман, это надо хорошенько обдумать. Я помню выпускал в Минске хипповый «Аск»... Я ударяюсь в воспоминания на своем своеобразном чешском, вокруг дым и гул, сквозь толпу народа пробивается какая-то ямайская музыка, прихлебываю пиво, может быть наш будущий журнал изловчится и напечатает и какую-нибудь мою книгу... А что, с продолжением лет за восемь может и осилим... Прощаемся мы с Романом около одиннадцати, выпулившись на свежий воздух с теплым запахом хлеба, это недалече пиво варят, вот и воняет, смиховский пивоваренный завод... Жмем друг другу руки, наше дело правое, если они, кто они? Хер знает! Не сдадутся - мы еще дальше убежим.. Мое мнение. Роман более категоричен - крах капитализма неизбежен. Революционер чертов... Воняет-пахнет пивом-солодом что ли, мороз щиплет за щеки и нос, П. устало машет руками в сторону будущего журнала, переполняемая идеями и задумками... А что? Ударим хипповой идеологией и философией по местным «пионерам», так сказать двинем вечное и прекрасное в массы... 1-марта, четверг. АВРОРА. В марте ништяк хоронить. Земля уже здесь, в Чехии, оттаяла, да и не глубоко промерзает, солнышко, птички, дымок из трубы крематория - красота... Я сижу напротив пани с помятым лицом в издательстве Аврора и сжимаю в потных руках возвращенную только что мне рукопись. Сжимаю и не сильно вслушиваюсь в давно уже знакомые слова, во всю эту херню - талантливо, но... рынок, небольшое издательство, коммерческий риск... я бы... но издатель... Прощаюсь не грубо, но иронично, даю себе слово - что б я еще раз к ним хоть ногой! шаркая ногами выхожу в магазин, кивком головы прощаюсь с продавцом, он машет в ответ хвостом, так же не спеша оказываюсь на улице. Оплеталовой... С первым днем весны, Борода... Может поджечь их?.. А может не надо... Бреду в сторону Вацлавака, в голове пусто, мыслей нет. Не первый раз мне говорят в вежливой форме - пошел вон! А все не привыкну... Расталкивая туристов взглядом, ишь суки, шарахаются, не поднимая ног бреду в сторону Музея... Поеду домой, сяду за машинку... А хорошо бы за пулемет... АРГО. Главное - система. Главное в системе - по алфавиту. Если в алфавите первая буква «А», так зачем же начинать с другой. Приперся в Арго, сел напротив молодого чемодана с улыбчивым рылом, он мне мою рукопись в руки - ... -Насхледоноу! - скриплю зубами, выпуливаюсь в недавно отремонтированный коридор с винтовой лестницей, спускаюсь вниз... Да. В марте хоронить самый ништяк, может закопать парочку редакторов, шеф-редакторов и издателей, гляди - и жизнь станет веселей, и жить станет веселей и радостней... Гады. Скорей домой, в нашу сушарню, туземцы так комнату для сушки белья обзывают, раньше при социализме там бельишко сушили, вместе стирали, вместе и сушили... Теперь капитализм, стирают и сушат большинство индивидуально, побаловались коллективизмом и будя! но отдельные идеологичные придурки все еще по старинке норовят состирнуть в общественно-социалистической стиральной машине, но вот сушить... Шалишь - в комнате для сушки белья обитаем мы. Я с машинкой и П. с мольбертом, а все вместе называется - ательер, ну мастерская, арендованная на не оговоренный срок с платой всего ничего - 3.200 чешских крон, которые в основном платит П., я же со своими случайными заработками у Хосе и подобных мудаков только на хлеб иногда, ну и еще на маргарин... Сесть за машинку и написать книгу о времени, когда издателей будут вешать на главной площади... МЛАДА ФРОНТА. Еду по Радлицкой в трясучем трамвае в Младу Фронту и самого слегка потрясывает... В марте хорошо хоронить, вот они и сговорились похерить меня и мои книги... Кроме Мати ни один гад пальцем не шевельнет, все ждут когда другие меня раскрутят, вот тогда они и соизволят так сказать и принять... А хо-хо не ху-ху? Буду я известный - я с ними на одном гектаре срать не сяду!.. Неужели и здесь откажут?.. На вахте приставучий козел, желает знать куда я прусь, в куртке кожаной и в шляпе с бисером, да какая тебе разница, сидишь скотина за стеклом и сиди, я же ни чего не выношу, совсем наоборот, сюда притащил, но не сегодня, а еще тогда... Длинный коридор, знакомая дверь, пан Михачек на месте, крепкое рукопожатие, улыбка от уха до уха - неужели и... -Ваша книга еще не вернулась от консультанта, надо подождать, пару тройку недель, телефон вам известен, звоните!.. Слетаю как на крыльях наскипидаренный, а вдруг, стою на трамвайной остановке приплясывая, ни как не могу дождаться... Наконец-то! Наконец-то из-за угла показался трамвай и блеснул тонкий луч удачи... а вдруг?! не сглазить бы... не спугнуть... Скорей домой и за машинку, и как она еще бедолага, в таком почтенном, тридцати с лишним летнем возрасте, выдерживает мое стучание двумя пальцами изо всех сил... ЛИДОВЫ НОВИНЫ. Совершенно случайно как-то откопал еще одно вроде бы неплохое, немаленькое, серьезное издательство. Лидовы Новины, ну народные Новости что ли, правда местные и газеты словом «новины» обзывают, да и такая - Лидовы Новины - газета имеется, интересно, одно издательство выдает или странное капиталистическое совпадение?.. Кто знает... Еду от И.П. Павлова на 22 трамвае - воришек со смуглой кожей что-то не видать, наверное они только в другую сторону ездят, я же еду до остановки и улицы Яна Масарика, это вроде бы братан первого чехословацкого президента, его еще коммунисты в окно выкинули...брата, а не президента, что бы не мешал строить новую счастливую жизнь... Доехал, сразу за углом от остановки и улица Яна-бедолаги, напротив дом с нужным номером - 56, ныряю в арку проходного двора, сразу справа информация, ого! вот это сервис!.. -Добрый день, мне нужен кто-нибудь из издательства, я автор, хотел бы предложить книгу... Подробнейшее объяснение куда, каким способом и как долго мне туда идти. Благодарю, бегу дальше, пока не позабыл инструкцию, вырвавшись во двор. Подъезд, лестница, мне под самую крышу, пыхчу, но лезу, к груди прижимаю отвергнутого Арго Ангела, он бьет картонными крыльями обложки папки, видимо ему тоже не терпится начать простую жизнь простой книги... Уф, добрался, здесь минимум сорок этажей и нет лифта, экономят, кругом все блестит и пахнет новым, люди богатеют, издательства тоже... Читаю внимательно таблички, ни где не вижу простого и ясного по-чешски - шеф-редактор или просто редактор... Нахожу что-то похожее редакция беллетрии, стучусь. Из-за двери раздается песней - дале! Мол давай заходи, че стучишь... Дергаю ручку - закрыто, ни хера себе!.. Стучу снова... Ключ поворачивается, дверка открывается, на пороге молодая пани с тревожным видом. Я начинаю: -Добрый день, я автор и хотел бы... Молодая пани меня живо перебивает: -Вам туда! И указывает на соседнею дверь... Свою же захлопывает перед моим носом и проворачивает ключ. Могу поклясться жизнью - два раза... Иду к соседней двери, на табличке что-то насчет дистрибуции, ни хера не понимаю - причем тут распространение, стучу - в ответ тихо. Дергаю ручку, дверка и распахивается... Пустой кабинет, масса компьютерной техники, на одном из столов мобильник... Может спереть мобильник и названивать в издательство? Да ну его на хрен, от мобильника мозги поджариваются, медленно, но неотвратимо, как крах капитализма в изложении политработника. Закрываю дверь и жду... Двадцать минут по часам висящим на стене в коридоре... За эти двадцать минут мимо меня не прошла ни одна живая душа... Видимо здесь сильно заняты и все усиленно работают... Но за дверями, за всеми дверями тихо... Видимо работают тихо... Даже диван не скрипнет... Наконец на исходе получаса пришел длинный и веселый пан, удивился что я стою под его дверью и еще больше удивился, что дверь не заперта. В одной руке у пана был пластиковый мешочек с пончиками, сладкое видите ли любит, сука! а тут жди его... Начинаю снова: -Добрый день, я автор, хотел бы... -А это не ко мне, это вот сюда! - радуется пан с пончиками, что не придется ему работать и указывает свободной рукой на соседнею дверь... От которой меня отогнала молодая пани... Конечно, ни чего страшного не произошло, подумаешь - слушать не захотела, может быть меня просто не поняли, ведь это же так легко перепутать - автор и дистрибуция, очень похоже... Я спускался вниз, не повторив попытки сунуться вновь в певучую дверь, и скрипел зубами... Да, херово быть гордым...и обидчивым... На улице блестели лужи, нассал что ли кто-то, орали птицы как резанные, звенел оглушающе трамвай... Интересно, сильно бы удивились в этом сранном издательстве, если бы я пару раз выстрелил бы в дверь? жаль не из чего. ВОЛЬВОКС ГЛОБАТОР. С утра попытался позвонить в Вольвокс Глобатор... Как я уже говорил - с телефоном я не дружу. Итог печален... Сожрал один импульс, не соединил, второй телефон ответил нескончаемым «занято» и я еду. Еду на улицу какого-то там полка что ли, может что-нибудь скажут смешного. Например - вот если бы вы были минимум Хемингуэй... Суки. Метро наполнено умеренно, умудрился даже сесть, на зависть толстому пану с галстуком. А не надо брюхо на кнедликах и пиве нажирать, а потом с тоской сверлить взглядом волосатого-бородатого, возраст у нас с тобой, морда, одинаковый, плюс-минус, так какого пялишься? Взглянул я дерзко на толстяка, он и отвернулся... А, не нравится цивилам, когда на них пялятся, надо же... Печатать меня не хотят, талантливого, гениального и оригинального, азил мне не дают - бедолаге, живем мы с П. в комнате для сушки белья, но нам не привыкать, на Канарах вообще жили на пляже и ни чего. Правда там тепло, океан и солнце. Два раза там были... Но и в Праге уже солнце... Весна. Бедный я несчастный что ли... Выпуливаюсь на Флоренц, почти наизусть бегу до издательства, винтовая лестница в ободранном подъезде, решетка к стене, дверь на замке, звонок - звоню. Мне открывают, мне улыбаются, мне не предлагают чаю, предлагают позванивать, нет, консультант еще не отозвался, нет, по видимости еще не прочитал, насхледаноу... Бреду назад, криво улыбаясь... А чего же ты ожидал, Борода?.. Ведь в цивилизованных странах для этих целей существует телефон... Да, но в цивилизованных странах он работает... ВОТОБИЯ. Был в городе по делам бизнеса, ура! Хосе продал один ксивник, я получил СТО ПЯТЬДЕСЯТ крон... Хосе тоже и столько же, я нашел джинсы на улице, выстирал, распорол их, сшил ксивник, купил кнопки, пришпандорил одну, купил крученный шнур и пришил его в виде ручки к ксивнику, П. вышила купленными на Гавеловском тырге, это по местному так базар обзывается, бисером узор все на том же ксивнике... А Хосе просто повесил ксивник в арендованном магазинчике, наклеив на него цену. Ну а поделили мы поровну. Да - совсем забыл, он еще за электроэнергию заплатил, что бы ксивник освещать... Так и живем, если бы не книги с паровозами, что моя любимая П. продает, пришлось бы к церкви идти, со шляпой... После Хосе завернул на набережную, что множество раз по видимости переименованную, к филиалу издательства Вотобия. Разговорчивый мужик за стеклом, узнав меня, радостно сообщил: -С того раза еще ни разу у себя не были! Может им написать что-нибудь, если появятся - я обязательно передам!.. Выйдя на берег реки Влтавы, с набережной видно на другой стороне ободранные еще деревья Кампы - парка, место тусовки местных волосатых, я впал в глубокую задумчивость, изредка разрушаемую шелестом проносящихся мимо автомобилей. И что же такого написать этим трудолюбивым работникам издательства Вотобия? Точнее филиала издательства?.. Может поздравить их с весной?.. Или сообщить, что их головное предприятие в Оломоуце не отозвалось на мое любовное письмо с вложенной аннотацией?.. Я понимаю - нас много, авторов, а крутое издательство Вотобия одно-одинешенько... Вот если бы в конверт два письма с ответом самому себе - положительным и отрицательным, да еще конверт с маркой и написанным обратным адресом вложил... что бы не затруднять пана редактора такой херней, как ответ какому-то графоману... Да, кстати, а вдруг у него сил не будет запечатать конверт? Или желания... Стою уже на углу, мимо трамвай звенит, над головой огромные окна кафе Славии, за ними туристы пьют кофе и все остальное, а я мрачно размышляю о судьбе литературы... И своей тоже. А с голубого неба на все это безобразие светит солнце. Скоро блин лето, ксив нет, но не это беда, беда что срываться с места нельзя, надо додавить чешское правительство в деле получения азила. ПАСЕКА. Надоумленный П., воодушевленный самим собой, еду с мешком Песка из Калифорнии в издательство Пасека. Это возле театра, что громадится на Мираку, площадь Мира, чисто советско-хипповое название. Посмотрим-посмотрим, сказал гробовщик обмеряя умершего... А вдруг срастется... Вход в издательство очень оригинален, но не нов - через магазин, это уже нам знакомо. Молодая продавщица звонит куда-то по телефону и не прождав получаса, меня отвлекает от полок с книгами пани. Моих лет, в длинной богемной юбке, с улыбкой полной надежды - а вдруг я Хемингуэй... Увы, Володя Борода, гораздо талантливей, гениальней и оригинальней какого-то там Хемингуэя. Старик и море неплохое произведение для высоколобых интеллектуалов, но это все башни из слоновой кости, миражи полные его пьяного бреда и комплексов стареющего ебаря, даже если он писал не о бабах. А о рыбах. Иду вслед за пани прямиком в подвал, это у них там издательство притаилось, вываливаю на стол содержимое своего портфелио, пани гребет рецензии, бумаги для МВД от Пэн-клуба и прочий мусор. Затем вдумчиво читает аннотацию на книгу, только что не шевелит губами. Ну а потом уж: -Очень интересно, очень. Рукопись у вас на чешском? На... сдерживаюсь я изо всех сил, улыбаюсь и собрав силу духа в потный кулак, сообщаю: -На русском. Перевод стоит денег, у меня их нет... к сожалению. Но издательство Матя осилило и на русском... -Да-да, конечно. Оставьте вашу рукопись, мы ее посмотрим, дадим на консультацию, может быть и подойдет ваша книга для нашего издательства... Дальше я уже знаю - позванивайте, как что - так мы сразу... вам сообщим результат... Выхожу к театру, даже сердце не стучит сильней, а чего ему бухать - напечатают так напечатают, а нет - так я уже вроде бы как привык... Наверное все таки напишу, как после переворота в неопознанной стране всех издателей вешают на фонарных столбах стиля «модерн». Верчу визитку с чешскими буквами - Нана Вайсерова, редактор. 3 апреля, понедельник. Позвонить в МЛАДУ ФРОНТУ. С утра бегу звонить в М.Ф., нужного мне пана Михачека с улыбчивой мордой нет на месте и когда будет - неизвестно... Под пенье всяких развеселившихся гадов в зеленых уже кустах бреду назад, слегка озадаченный... Что бы это значило, черт их всех возьми?! С издательствами ни как не срастется, с азилом тишина... Не жизнь, а сплошное ожидание лучшего завтра. С моим азилом не совсем конечно тишина, есть и кое-какие сдвиги. Первая инстанция рассмотрев мою дерзкую просьбу о предоставлении мне азила, конечно отказала. Как Илье. Илья панк, самый настоящий панк из Нижнего Новгорода, ну бывший Горький, бывший Нижний... Илья прикатил в Чехию в 92, попросил азила, попросил убежища, в знак доказательства предъявил три статьи из Горьковской газетенки - мол автора текстов этой панковко-хулиганско-наркомановской группы, орущей нецензурные тексты со сцены, надо найти и кастрировать...Убить... Посадить в камеру к уголовникам - пусть они над ним надругаются, это будет лучшей оплатой за такие слова... И куда только смотрят охранные организации, перестройка не означает вседозволенность и порнографию на сцене! Три статьи с датами подряд с интервалом в несколько дней и как апофеоз, как изюмина - повестка в КГБ с датой после этих всех статей... Илья сказал чешским полицаям - я не хотел проверять насколько крепка гласность в нашем городе... Первая инстанция отказала - естественно, как и мне, Эмнисти Интернешл и Хельсинский комитет поднялись горой за Илью - быть панком и высказывать свое мнение даже ненормированной лексикой это его святое право провозглашенное в Декларации прав человека!.. И Илье дали азил... И я бы на месте туземного МВД отказал, каждому давать - блядью станешь! азилов на всех не наберешься! Ну и что за причины у меня просить у чешского правительства убежища - и смех, и грех... Ну сидел шесть лет, ну за политику в том числе... Ну и что? Это же при бывшем режиме, а сейчас в России полыхает гражданская, пардон, стоит или лежит демократия. Ну не нравились полисам мои волосы и шмотки, напрягали меня, винтили, так постригись, оденься как все, и все будет ништяк... А свое собственное мнение засунь в жопу. И точка... Но мы с П. загнали чехов в угол. Им теперь остается только одно из трех - или дать мне азил или запустить меня в космос (с ракетой или без), ну или прибить меня... На прибить - следов много. И в Пэн-клубе меня видели, и П. у меня есть, и вообще - Чехия вроде бы демократическая республика, убивать беженца вроде бы не с руки... тем более известного в СМИ. Насчет космоса - дорого. А Чехия страна не богатая, каждого азиланта в космос отправить - ракет не хватит... И прайсов тоже. Хотя и хотелось бы. Ну а насчет азила. Жалко им давать, но по-видимому придется. Первая инстанция отказала, бывший министр МВД Грулих в свой последний рабочий день вернул мое дело на полное начало. Теперь Павел небритый ангел мой хранитель, подключил Клару Самкову-Веселову, с Унии свободы пан Кинл грозит МВД контролем над юридической стороной моего дела и просит пойти мне навстречу в случае имеющихся положительных причин для предоставления азила, ну статьи в газетах, колыхание воздуха и так далее. Но главное - мы с П. их загнали в угол. Своею свадьбой - депортировать и разрушить семью не могут. Некрасиво это... Шесть месяцев шло доказывание - могу я жениться и по куску бумаги с фото выданным МВД... Плюс у меня нет ксив, Россия без российского паспорта ни кого не принимает, чехи скребут репу, кусают подушку и не знают как быть... Давали бы азил скорее и все дела. Но самое смешное и грустное во всей этой истории - я не считаю себя беженцем. Ни беженцем, ни эмигрантом... Какой к черту я эмигрант, эмигранты это кто собрав в чемодан память о прошлом - фотографии, доллары, пряди волос, хрусталь-фарфор и так далее, по визе едут насовсем в другую страну. Я с рюкзаком вещей и двумя детьми, которых на сегодняшний день уже потерял, перся пешком через литовско-польскую границу, забыв поставить в известность пограничников... А беженец это когда земля горит, слезы не высохли, перед глазами смерть близких, в ушах свист пуль, в носу запах гари родного очага, из рваного кармана вываливается горсть родного песка, вариант - болотного ила, нужное подчеркнуть, шузняк стерт до стелек, ноги устали крутить земной шар в поисках убежища... Правда некоторые беженцы приезжают на собственных мерседесах, но разговор не о них. А обо мне. У меня же за плечами и в кармане ни чего такого нет, не было и не будет. Я не беженец и не эмигрант. Я беглец. Беглец из тюрьмы (народов), вырвавшийся на свободу как и всякий беглец без ксив, с минимум вещей (ложка, горсть сухарей или травы, смятая тетрадь с тайными мыслями)... И как любой беглец я пьян от воли, свободы, либертухи люди, а тут гнусные чехи мне азила давать не хотят, не хорошо... Я бы тоже таким как я, азил не давал. Азил нам не положен, коню понятно, я бы придумал специальный паспорт, паспорт беглеца. ИМЯ: Владимир. ФАМИЛИЯ: прочерк. ПРОЗВИЩЕ: Борода. ДЕНЬ, МЕСЯЦ, ГОД РОЖДЕНИЯ: в спутниковую еще эпоху. МЕСТО РОЖДЕНИЯ: тюрьма народов строгого режима Россия. ГРАЖДАНСТВО: космополит. МЕСТО ПОСТОЯННОГО ПРОЖИВАНИЯ: Космос, Солнечная Система, планета Земля. Позвонить МАТЕ, заехать в МЛАДУ ФРОНТУ. Всю неделю печатал. Писал. Творил. П. решила отдохнуть и скоро уйдет со своей распространительной работы - перестанет расширять между чехами прекрасное о паровозах и самолетах. И правильно - пусть отдохнет. Жить будем на сэкономленные прайса, ну может Хосе или американка с Мирникс-Тирникс что-нибудь продаст из изготовленного мною... И украшенного П. А сегодня решил поиграть в литературного агента. Я один во многих лицах. Вот я автор - сижу, пишу, творю. Вот я хипарь - лежу на Кампе, подстелив под себя бэг, смеюсь с хипповой молодежью над несовершенством мира и радуюсь совершенству мира... Вот я беженец - прихожу на почту, предъявляю кусок бумаги (без водяных знаков!), но с моей фотографией, пытаюсь получить письмо из МВД... Кто же я в конце концов?! А еще даю интервью иногда, говорю умные слова и делаю правильные морды для фотографов и ти-ви. Да хипарь я, хипарь, хитрый и наглый, красивый и талантливый, а все остальное сплошная игра и карнавал, хлебом не корми, дай поиграть вволю - в писателя-автора бессмертных текстов, в беженца преследуемого страшным КГБ, в черт знает кого!.. А сегодня я играю в литературного агента, который пытается пристроить книжечку автора Бороды, такую знаете неплохую в общем книжечку, неплохую, местами даже талантливую, да, талантливую, но в общем-то гениальную книженцию, не хотите? нет? а жаль... Звоню Мате, как там с радио, где мои прайса, бабки, тити-мити, хрусты зеленые?.. А в ответ: -Пока еще не известно, нам только сообщили с радиостанции - тот пан что заключил договор с радио о чтении вашей книги, уехал в Чеченскую республику и пока не отзывается... А он имеет право на три года держать чтение вашей книги за собою... Насхледоноу... Стою в телефонной будке и наливаюсь злобой против негодяев, чеченских сепаратистов, они что, гады! другого украсть не могли, зачем им понадобился мой личный пан?! Ну сволочи... Может его не украли, может он заблядовал там, в Чечне?.. Если украли - я им этого не прощу, я то как придурок в демонстрации в 99 участвовал, в поддержку чеченцев. А они... И сразу еду в М.Ф. Уж очень меня обеспокоила тишина и не появление на рабочем месте пана Михачека, которому я вручил свою Терру Инкогнито. Не замылил ли он ее, не украл ли, с них станет - книгу сопрут, переведут, название изменят, издадут в Америке, получат Нобелевскую премию, а мне хер в бумажке... Автобус, Качерово - станция метро, пересадка, улица Радлицкая, надо было ехать на 198, давно бы уже припыли. Мужик за стеклом совершенно вроде бы другой - категорически отказывается меня пускать наверх, требует что бы я звонил по внутреннему телефону, вызвал конвой, ну сопровождение, и только тогда может быть он и соизволит... Странно, раньше такого не было, не издательство, а филиал гестапо!.. Звоню, пытаюсь найти хоть кого-нибудь, меня ни кто не знает и знать не хочет, каким-то чудом совершенно случайно натыкаюсь на того самого моего пана с улыбчивой мордой, Михачека, который спер мою книгу, ору в трубку, что бы пришел за мной... И вот мы в кабинете напротив друг друга, я сжимаю свою многострадальную книгу в тесных объятиях, мужик грустно улыбается и качает головой. -Понимаете, вы немного не вовремя обратились, немного опоздали обратиться в наше издательство, у нас сменились хозяева, одних уволили, а многие и сами уходят, почти всю творческую часть издательства сменили, планы у них совершенно другие, на совершенно другие книги, так что извините, что я ни чем не смог вам помочь... Разводит руками, как будто собрался сыграть для меня похоронный марш на баяне... Да что за херня такая - куда не приду - поздно, куда не обращусь - не успел?! Выхожу на пыльную улицу, она пыльная и зимой, и весной, а летом я ее видеть не желаю, что бы я еще раз сунулся сюда, да пусть у меня лучше ноги отсохнут, ну суки-гады-падлы!.. Почти плачу, зверем-волком смотрю по сторонам, да что же это такое... Одна радость - свободная рукопись появилась у меня, можно следующему издателю предложить... Ей, суки издательские, кто ждет бесстелеры задарма да на халяву, книгу не желаете?! Я бы дорого не просил бы, вы же за одно пиво норовите, да что бы автор сам издал, сам напечатал, сам продал, а прайса вам принес, ну а вы, так уж и быть, дали бы писателю его маленькую, семь-восемь процентов, часть!.. Счастье ваше, падлы нехорошие, что я хипарь волосатый, а не террорист стриженный. Я бы вас сук просто перестрелял бы... ВОТОБИЯ. Неделю я был выбит из седла. Видимо действительно - Боливар не выдержит двоих. Или издатель издающий давно сдохших писателей и не требующих прайсов на жратву или современный автор, с которым надо хоть крохами, но делиться. Печатал, сжав зубы. Наполнял свою сине-красную коробку из-под нержавеющей посуды. Набрасывал конспекты будущих книг. Размышлял над характерами героев, сюжетными линиями, эпилогами, прологами и эпиграфами. К воскресенью отошел, оттаял, сходил с П. к ее принтам-родителям, порастягивал губы в улыбке. А че - рот есть, че не поулыбаться. В понедельник элегантно облаченный в попиленную джинсу, с бусами на шеи и в шузах на небольшом, но ярко выраженном каблучке, развевая клешами как знаменем, направился я в очередной вояж. Пиратский. По пути отправив очередную, пять штук, порцию писем в издательства вне Праги. Ноги несли меня в Вотобию, сколько можно терпеть. Ударившись очередной раз мордой об стекло, услышав все то же от мужика за тем же стеклом: -Бывают. Но редко. В основном с девками и пивом. Нерегулярно. Можете им написать, я передам. Конечно я могу написать, только боюсь, что после прочтения этого письма они не захотят со мною контактировать... Гордо, как флагман пиратской эскадры, отчаливаю я в пражский смог и серость улиц. Какого хера я сюда хожу, здесь не печатают книги, не принимают авторов, здесь не издательство! Издательство в Оломоуце, я туда послал письмишко, пару месяцев тому, видимо еще не прочитали, а здесь просто траходром, место оттяга и релаксации, так сказать смесь бардака, клуба для своих и пивной, девки и пиво, Майкл Джексон-Клаксон с Готом пополам, в итоге культовое издательство. Пусть дальше трахаются, не буду им мешать. ПАСЕКА. Еду на Мирак. На площадь с хипповым названием Мир. Миру мир, кричали суки в Совке и волокли по красной площади огромнейшего размера ракеты. Как написал в перестройку один офицер - фанерные. Он, офицер этот доблестных советских войск, и возглавлял эту передвижную потемкинскую деревню. А настоящие ракеты были чуток побольше и таскать их по площади и тяжело, и мужики с Кремля стоящие на трибуне, побаивались - а вдруг какая-нибудь антисоветская сволочь возьмет и пульнет по оплоту мира, прогресса и гуманизма?.. Вони будет, вони и говна!.. Прохожу мимо кафе, сверху на синем небе яркое солнце, кругом зелень и кто-то зверски щебечет-орет в кустах... Забавное кафе, там и ключи точат, и таблички со стебовыми названиями продают, и кофе подают... мы в нем с паном Быстровым встречались, он Ангела перечел и вроде бы искренне мне сообщил - Владимир, это ваша лучшая вещь... я даже не ожидал от вас такого... А я и бровью не повел - вот когда мне будут Нобелевку вручать, вот тогда пан Быстров и ахнет. Боюсь только не доживет, эти гады планируют ее к моему столетию видимо, а пану Быстрову и так порядочно лет-то... Дай бог ему здоровья и долгих лет жизни, пусть порадуется моей Нобелевке, ведь он первый, нет, не напечатал меня, у его издательства вечно прайсов нет, он первый во мне искру заметил, писательский зуд так сказать, заметил, не раздул правда, но и не затоптал. Даже пытался мою рукопись одной книги на книжной ярмарке всучить кому-нибудь... Но среди издателей дураков нема, и эта афера не пролезла. Запуливаюсь в книжный магазин издательства Пасека, прошу продавщицу позвонить в подвалы, позвать пани Вайссерову. Жду. Наконец появляется, я только одну книжку и успел полистать. -Добрый день. Я хотел узнать, как там дела с Песком из Калифорнии. -Ваша книга у консультанта, он ее еще читает. Может быть в начале следующего месяца, позванивайте, позванивайте, до свидания. -До свидания... Интересно, а чего я ожидал? Надо было позвонить, если бы дозвонился - меня бы вежливо послали бы в жопу, я повесил бы трубку и пошел бы печатать. Следующую свою книгу. Но зато прогулялся, так сказать развеялся... ВОЛЬВОКС ГЛОБАТОР. На следующий день, я наученный собственным горьким опытом общения с издателями, попытался сначала дозвониться до В.Г., что бы узнать - ну как?.. Но дозвониться и узнать - ну как? не получилось, постоянно было занято, видимо какая-то сука села на телефон плотно, жопой, и разговаривает с автором из Австралии по видимости... Еду. Вонючий Флоренс со стадом автобусов, украинские рожи с полосатыми пластиковыми сумками, семья то ли вьетнамцев, то ли таиландцев количеством человек двадцать, но все маленькие и легкие, с огромными чемоданами на колесиках... А иначе им и не упереть... Студенты с рюкзачками, туристы с рюкзачищами, скучающий русский с газетой Русская Прага, морда шире плеч, об взгляд можно колбасу резать... И я, красивый и волосатый, наглый и талантливый, в бусах и клешах расшитых бисером, весь такой цветной, переливающийся и почти сияющий, автор ряда книг, издана только одна, спешу так сказать почти к своему, тьфу, тьфу, тьфу - как бы не сглазить, издателю... Так сказать мимоходом забежать и выяснить - будет ли Милош Форман экранизировать или все же Спилберга предпочтем... Не останавливаясь мыслями, обхожу вонючего бомжа, цивилы всегда падают на самое дно и разбиваются об серый булыжник вдребезги! сентенция полная глубокой философии естественно моя, ссылка обязательна, и вот я у грязного подъезда с винтовою лестницей и ободранными стенами. Сверху небо и солнце, а как же, без пейзажа не можно, что же нам здесь приготовила судьба? Кто знает.. -...позванивайте. позванивайте, до свидания... Поджав губы и выставив вперед бороду, бреду не так резво и не таким уже веселым шагом-походкой в обратную сторону. Здесь совсем недалеко Лидовы Новины, но не издательство, а газета, там у меня интервью брали, не путать с анализом, не плохое такое вышло, не плохое... Обхожу вонючего бомжа и направляюсь в дырку метро. Позвонить в ПАСЕКУ. С утра звоню в Пасеку. Ура - ору изо всех сил про себя, консультант отозвался похвально-положительной рецензией, теперь дело в издателе, пани Вайсерова полностью на стороне гениального писателя всех времен и народов Владимира Бороды, то есть меня. Вешаю трубку, стучу по дереву - собственной голове, плюю три раза на проходящую мимо собаку через левое плечо. Собака маленькая, хозяин вежливый - пролезло безнаказанно. За машинку не могу - распирает, еду в город, к тому же вроде бы уже вышел «Мост», в Утопии продается, и вроде бы там интервью со мной, пани смутна надоела П. этим сообщением. Солнце, вокруг приятные рожи-фейсы чешских граждан, пражаки-пражане, хер его знает как правильно, и конечно пражачки, во общем неплохие люди, только сильно любят что бы было тихо и если кто-нибудь кому-нибудь бьет морду или крадет - не вмешиваются... А тихонечко звонят полисам, стучат так сказать, хотя бывают случаи - когда надо и власть употребить, так сказать слегка постучать по морде нехорошему человеку, я хоть и хипарь, но это понимаю. И даже приветствую. Насчет другой щеки это не про меня и не для меня. Воспитание не такое. Мне по нюху ближе дзеновское дзен-будистское - на добро добром, а на зло справедливостью... Кампа, чуток волосатых фейсов обоего пола, молодые приятели мои, радуются с меня как с цирка - мол не все хиппи столетние спились, сторчались, сбомжевались, вот есть Володя такой, посмотришь на его фейс с бородой и сразу жить охота, до ста лет... И все хипом. Ну и конечно тут травки чуток, сверху солнышко, травка изумрудная, дальше читай классику... Ближе к вечеру, распрощавшись с молодежью, кстати выдадим первый номер нашего хиппового журнала, по-русски он называется просто страшно - Радужная Оболочка, а вот по-чешски ничего, ничего Духовка, вот так вот, пылю к П. Туристы на Карловом мосту кипятком по сторонам сикают с моего прикида-вида, слева и справа вспышки, видеокамеры дымятся, я тащусь как удав по стекловате, рассекаю цветным плечом в израильской рубахе месиво из туристов, бомжей, туземцев и нищих румын в золоте... П. закрывает магазин - я манипулирую дверями, она с вытаращенными глазами впереди сигнализации, успела! теплой вечерней Прагой, взявшись за руки, плетемся в притон анархизма. Утопию. Там утопистов хоть жопой ешь. Наконец-то мы сидим, банановый джус, журнал Мост, ох и тонюсенький! открываю-нахожу нужную страницу и вот!.. В черных очках с распущенными по плечам волосами, с бородищей на грудь обтянутой тельняшкой, сжимая в немалых ладонях свою книгу, смотрю я пытливым взглядом Кропоткина-Бакунина-Прудона - а что ты сделал для своей личной революции? А?! Местные анархисты должны меня высечь... в камне или отлить в чугуне, и поставить в угол... этого заведения. Да здравствует самый анархистичный хиппи из Сибири Володя Борода! Ура!!! В ответ гремит громовое в исполнении команды «Братья Карамазовы», и это не стеб! какой-то местный хит. На улице темно, на небе мерцают фонари, мы едем в сушарню. Прижавшись к друг другу. Морщинистый дед напротив осуждающе поджимает губы. Видимо завидует мне - молодому, бородатому, волосатому, с молодой красивой женою, у которой в голове натыканы цветы. То есть в волосах. Дед же скорей всего всю свою жизнь на общество пахал и теперь имеет свой собственный геморрой. Каждому свое... 5 мая, пятница. Позвонить в ХОСТ. День советской конституции-проституции. Павел, толстый небритый мой личный ангел-хранитель, изо всех сил старается помочь мне - и адвоката нашел, на халяву, пани Клару Самкову-Веселову, конечно старается не сама пани, на жука похожая, а синеватый такой чулок слична Воборжилова, то есть еще не пани... И сводил меня Павел уже разок к партейному деятелю оппозиции, но усиленно рвущемуся к власти пану Кинлу, я подписал тому книженцию, он написал письмецо министру МВД Гроссу - мол на каком основании так долго тянется дело пана меня, ну Бороды?.. И пообещал держать руку на пульсе - следить за предполагаемыми нарушениями в моем деле со стороны МВД. И конечно пресекать их... Так вот, мой ангел толстый и небритый Павел, это у него борода такая, во всю широкую морду, подкинул мне телефон издательства Хост в Брно. А это значит - он в меня верит... Пробило бы слезу, если бы я был бы помоложе. Поблагодарил я Павла за телефон и кофе, все происходило как всегда в очередном кафе, я попрощался с ним. А сегодня решил - пора. Надо позвонить в Хост, пощупать их за вымя, узнать - как они дышат. К тому же сегодня день советской конституции, которая проституция, давала налево и направо, продажная шлюха была... Звоню, как ни странно телефон срабатывает сразу, что бы это значило?.. -Добрый день, я автор, пан Борода (это я то пан?! – веселюсь почти вслух, косясь по сторонам на гуляющих вокруг собачек разного размера), хотел бы поговорить паном редактором... -Это я! - весело отзывается вроде бы молодой голос. Я подбодряюсь еще больше. -Я хотел бы предложить вам свою книгу, одну мою книгу издало издательство Матя и... -К сожалению наш издательский портфель полон, к тому же мы выдаем не просто беллетрию (это так местные беллетристику обзывают), а... К сожалению ни чем не можем помочь, насхледоноу... Слушаю гудки и наливаюсь... Нет, не злобой - это их издательство и они действительно имеют право издавать что хотят, даже если от этого «что хотят» обанкротятся. Но какого-такого они со мной разговаривают, как с дворником?! Я же у них не пять крон на пиво прошу, могли бы суки и повежливей!.. Изо всех сил брякаю ни в чем не повинной трубкой и разгоняя собак взглядом, отправляюсь стучать на своей старой машинке... Позвонил называется, издательство Хост наравне с Матей и Вольвокс Глобатор вроде как культовое... Потратил двадцать шесть импульсов, а результат?!.. Делаю себе чай, сажусь за машинку, изо всех сил стучу. А что мне еще остается делать?. Х-ЭГЕМ. Совершенно случайно, перебирая старые бумаги в коробке из-под бельгийского печенья, обнаружил визитку издательства Х-эгем. Когда-то пан Дворжак, который Либор, подосрал мне - гад с чешского ти-ви... Эти деды с Х-эгем вроде уже совсем собрался печатать мой Зазаборный роман с подачи пана Быстрова, вроде бы это была холодная и не совсем сытная для нас с П. зима, ну не совсем голодная, а скажем так - однообразная еда в недостаточном количестве... Ну а тут эти два морщинистых деда и по телефону меня спрашивают - сколько бы я хотел за право издаться в их сранном издательстве.... Я и брякнул сдуру среднею месячную зарплату в Чехии в то время - целых десять тысяч крон!, год на дворе был 95-96, ну зима холодная, месяц не помню... В трубке тишина, а потом: -А нам пан Быстров сказал, что у вас совсем плохое положение... материальное... -Конечно плохое, так может вам подарить книгу? Или самому приплатить?.. - не сдержался я - холодно, не совсем сытый, П. в больнице - простудила там чего-то, а тут эти благодетели, готовые снять последнею шкуру... -Хорошо, мы подумаем, а пока дадим вашу книгу на консультацию пану Дворжаку. Либор Дворжак был тоже изрядно морщинистый тип, монополист-переводчик современной русской литературы, почти чисто и правильно говорящий по-русски, друг Стругацких-братьев и напутавший в книге русского сленга, эта сволочь честно сказала дедам на мой 368 страничный бестселлер - написано отлично, продаваться не будет... Тема не интересная чешскому читателю! И это когда Солженицына не мусолили только в ленивом и безденежном издательстве Чехии, а моя книга была талантливей, более художественна, злободневней, свежей и трагично-саркастичней, чем все три его тома ГУЛАГа, перечисление ужасов далекой сталинской эпохи скучным бухгалтерским языком?!.. Я же описывал те же места на том же Архипелаге, но! 78-84 года, раз! с массой более мелких подробностей - бытовых, социальных и прочая, два!! и в форме романа, от которого совершенно невозможно оторваться, проверенно на ряде русскоязычных читателях, три!!! Смесь ГУЛАГа, сарказма, романа-повествования, романа-путешествия, с элементами стеба, боевика, трагедии, с понтом научного этнографического исследования рабовладельческого строя народа - советские заключенные совсем недавней эпохи!!! Не будет продаваться, нет интереса... Потом Либор всячески пытался загладить свою вину - видимо повстречавшись со мною и взглянув «в мои глаза суровые с прищуром, в которых студеным морем плескалась тундра и тайга» и по-видимому прочитав там многое и интересное, даже интервью пытался мне на ти-ви состряпать...Но ни чего не вышло. Укатив во второй раз на Канары с П. я выбросил пана Дворжака который Либор из своей жизни. Навсегда. Нет этого морщинистого, как бульдог, дяди, нет и не было. А вот визитка сранного издательства сохранилась. Звоню. Молодой голос сообщает мне - теперь по этому адресу офис фирмы... Начинаю радоваться - есть все же бог на свете, обанкротились гады, прогорели! Как тот же голос мне ломает кайф: -Они переехали куда-то на Жижков, я сейчас вам найду адрес, они просили нас первые полгода отсылать клиентов на этот адрес, что мы и делали... Получаю новый адрес, новое телефонное число, пытаюсь звонить - не поднимают трубку. Принимаю героическое решение - съездить посмотреть на дедов, похвастать книгой от Мати, а вдруг... И еду. От главного вокзала трамвай любое число, остановка невдалеке от знакомого фальшивого костела, правильней сказать ложного стиля какого-то, под средневековье косит, запуливаюсь в боковую улицу, какая-то Симбуркова что ли, нужный номер, дверь на замке, как граница в советское время, звоню, мне открывают. И сразу узнают!.. -Добрый день, пан Борода, сколько лет, сколько зим! - почти радостно звучит на неплохом русском и где только научились. Оба морщинистых деда на месте, быстренько хвастаюсь книгой от Мати, быстренько рассказываю о себе - самодельное мифотворчество! Быстренько показываю свой «портфелио». На морщинистых мордах написано явно отвращение - какая херня, Матя, говно про беженцев, а где же вечное, прекрасное, нетленное?.. -К сожалению наше издательство очень маленькое и мы не можем себе позволить печатать неизвестных авторов... То есть живых, которым надо платить гонорар! Вот когда я сдохну, на зло всем издателям в сто двадцать лет, тогда они оттянутся в полный рост - все издадут! Козлы морщинистые... Новый адрес вместе со старой визиткой я выбросил в мусорницу на трамвайной остановке. ПАСЕКА. Звонить нет сил, еду сам, что же там с Пасекой? Пани Вайсерова клятвенно заверяет меня - книга на столе у редактора-издателя, знакомится, с отзывом консультантов надо немного подождать... Я молодой, мне еще только сорок один с лишним, я еще могу ждать и ждать... До посинения, до охренения, до... Сажусь на лавочку в сквере невдалеке от просверленного многочисленными дырками камня - это памятник братьям Чапек называется, и под сенью тени костела углубляюсь в размышленья. Азила не дают, книгу не одна падла печатать не хочет, как дальше жить - не знаю. Наверное придется как раньше. Отсюда со скамейки в сквере на площади Мира, судьба мой похож почему-то на судьба товарища нацбола Лимонова... Аж обидно до слез, ведь у меня же с ним ни хера общего, земля и небо, огонь и вода...Плюс и минус. Он, Лимонов этот, как писатель талантлив, сука, как человек говно. Сначала ему у коммунистов херово было, потом у капиталистов, подавай ему падле строй, в котором его бы все любили и в жопу целовали бы... Он же гад закомплексованный, неудачник по жизни - неудавшийся уголовник, неудавшийся, поэт, неудавшийся портной, неудавшийся эмигрант, неудавшийся пидар, неудавшийся герой... Выгнали его гниду, из Больших Братьев, в эмиграцию, вот он и завыл. От комплексов своих и норовит все поиграть, а не жить - в партию, в политику, в солдатики... Я же и в Совке был ни кто, и здесь не стремлюсь ни куда... Напечататься хочу - так это как крик, а ежели за это еще прайсов подкинут - куда еще лучше! Баба у него ушла, давалка с блядинкой - ох, ах, ух!.. От меня в лагере для беженцев женщина с нашими двумя совместными детьми нарезала к другому, я и то не вою. Можно считать - я их не любил, если кому так считать надо. Лимонов во всех книгах орет-воет - вот придет революция, буду жрать в три горла икру и с вашими белыми бабами жировать-ебаться... Я же со своей любимой на Канарах жил на пляже и в пещере, в Европе жили в сквоте и на фабрике-складе, и ни чего. В полусыром подвале в Праге, а сейчас в комнате для сушки белья, и не хера. Лимонов матом пишет и гордится смелостью что ли, я матом почти не пишу, так как и в жизни почти не ругаюсь, потому что шестерик у хозяина отсидел, из них на строгаче четыре с половиной. А там за еб твою мать и в рот тебя ебать жизнью можно ответить, в три секунды. Вот и отвык я сразу. Даже по рылу ни разу не получил. Так что не смотря на вроде бы схожесть - мы с Лимоновым ну совершенно разные люди. Он как флюгер, я постоянен, как столб, аж иногда обидно - мог бы и принципами потесниться, так нет же, нет! тусовался в Совке - и дальше продолжаю, и буду тусоваться до своих ста двадцати лет, пока не подохну. Не любил краснопузых, стал после зоны коммунистов ненавидеть и буду до гробовой доски ненавистью пылать. Ништяк мне при капитализме и демократии, извлекаю я из ее тонких дырявых мест массу выгод для себя, а на пролетариат и быдло-народ мне плевать. И революцию я делать собираюсь и делаю только свою, личную, для самого себя в самом себе, и исповедую я эйскепизм большей частью в своей жизни, и издателей вешать буду только в своих книгах-криках, переполненных эмоциями от полноты жизни вне зависимости положительные эмоции или отрицательные.. И не из-за страха вешать буду только в книгах, как пишет Лимонов о себе - ограбил бы банк, да боюсь попасться, а из-за своих сранных принципов-убеждений, уж сколько я от них натерпелся - не описать... Хипарь я, хиппи, хиппик, волосатая морда и весь мир вокруг в цветах...иногда правда в повядших... Голубь-гад какнул мне на плечо обтянутое джинсовой жилеткой, оторвав жопу от лавочки и щелчком сбросив ненужный подарок от птицы мира - все засрала! я поплелся под солнышком в сторону Кампы. Ну его, этого Лимонова, и судьба у нас разная, и люди мы совсем друг на друга непохожие. Там френды, вечером П. подкатит из мастерской своего отца, заглянем в кафе Ботега, вмажем по горячему шоколаду, ну и поедем домой... В сушарню. В комнату для сушки белья. Там зажжем свечи, включим музычку и... Любопытный читатель может взять книгу Эдуарда Лимонова и внимательно перечесть нужные ему места. Как, сколько, когда и так далее это наше дело... Спокойной ночи. ВОЛЬВОКС ГЛОБАТОР. Приперся я в Вольвокс Глобатор. Толстого неприветливого издателя не было. Не присутствовал видите ли в своем сранном издательстве... Что позволило пани редактору не помню фамилии высказать мне все, что у ней наболело на душе. -Понимаете пан Борода, ваша книга просто великолепна! И с коммерческой точки зрения и с литературной!.. Если бы я была издателем - я бы немедленно заключила бы с вами договор! Но... увы... я всего лишь редактор, а не издатель, а вот он... Выходил я из этого сранного издательства почему-то с таким тяжелым расположением духа, что аж сам удивился... Не первый раз мне наплевали в душу, не в первый раз отказали, так какого хера, Борода?! Плакать естественно не хотелось, не гимназистка, а вот набить морду кому-нибудь с большим удовольствием... Жаль этой суки волосатой не было, я бы ему гаду жирному все бы высказал... Почему-то мне захотелось швырнуть рукопись вверх, в давно не беленный потолок пролета винтовой лестницы, пусть бы листья моей души кружились бы и медленно падали вниз на захарканный пол подъезда и под порывом почему-то холодного ветра вылетали бы в зассаную подворотню... И эта сволочь сочувствующая, а какого не уходит с поганой работы, держится за своего жирнюгу? А?! А такого - сама мою книгу похоронила со своим издателем херовым, а мне давай напевать - если б я была бы рыбой - я бы плавала в тумане... Приеду домой, там П. рисует, я как оплеванный после этих отказов, только она и верит в меня, поставлю Умку на маг и пусть тянет жилы с души - если б я была бы кошкой, я б с людьми бы жить не стала... ПАСЕКА. На следующий день, еще не отошедший от ласкового издательства Вольвокс Глобатор, не позвонив из будки окруженной собачками засранцами, поехал я в Пасеку. Сколько можно, какого хера, пусть колются - будут или не будут печатать мою книгу, мой песок из Калифорнии. П. осталась дома, договорились с ней встретиться на Кампе, поваляться на травке, молодых хипят и хипушек посмотреть да с френдами поболтать. Морды, морды, морды... Чехи углубленно смотрят в себя, если едут одни, иностранцы одни не ездят, а потому гомон и крик на весь вагон метро... Лето уже пришло считай, у меня ни каких же перспектив, об азиле не слыхать, печатать ни кто не хочет, Матя на рекламу не дал - книга продается средне. Интересно - он сракой думал - придет покупатель в магазин, увидит незнакомую книгу неизвестного автора, перевернет, прочитает аннотацию на обложке и сразу купит десять штук, раз на обложке мое фото с замазанными глазами?.. Захожу в магазин, прошу продавщицу позвонить пани Криснеровой. Звонит. Откровенно ей сообщает - мол приперся незваный пан Борода, пол топтать, что? а! сейчас поднимется из своего творческо-бизнесменского андеграунда... Последнее адресовано уже мне. В переводе с чешского на мой русско-хипповый стебово-злой язык. Киваю башкой, отваливаю к полкам заставленным говном счастливчиков, неизвестно за какие взятки пробившиеся сквозь издателей в магазин. Шарю глазами по названиям на чешском, голова автоматически переводит - Война в далеких мирах, Мой папа доктор, История России... Наконец-то я вижу свою пани редактора, ведет меня в закрома, в подвал, в андеграунд, неужели что-то сдвинулось?!.. -Пан Борода, издатель ознакомился с рецензией консультанта на вашу книгу, пролистал сам и... Торжественная пауза для подчеркивания важности момента - какого хера! давай дальше, я привычный, меня в лагере и сапогами не раз конвой молотил!!! ...- и просил вам передать, что наше издательство, издательство Пасека, согласно напечатать вашу книгу... Кривлю рот в улыбке, не веря своим ушам... Неужели срослось, маму вашу за ногу, наконец-то...До меня доносятся слова редактора: -Пан издатель перед заключением договора хочет еще более подробно ознакомиться с вашей книгой, к сожалению по-русски он читает медленно, так как давно не пользовался этим языком, значит так давайте мы с вами договоримся... Конечно мы договоримся, я даже согласен почитать пану издателю вслух, медленно и с выражением, что бы он лучше усвоил, и было бы совсем хорошо, если бы пан издатель был привязан к металлическому креслу, в глаза бы ему светила сильная, очень сильная лампа, а мой голос, усиленный микрофоном, вливался бы ему через огромнейшие репродукторы прямо в уши... ...- 12 июня я вас жду, договорились? Вас устраивает это число? Конечно устраивает, куда же я денусь с этой подводной лодки, уважаемая редактор... На улице светит яркое солнце на безоблачном голубом небе, счастье распирает мне грудь и растягивает губы в улыбке, ноги сами несут в сторону далекой Малостранки и Кампы, скорей бы, скорей бы добежать, поделиться с П. радостью, скорей бы... 12 июня, понедельник. ПАСЕКА!!! ...Влетаю вперед собственного дыхания в книжный магазин, сразу требую мою пани редактора, продавщица слегка ошарашена моим испанским темпераментом, звонит в подвал и... и передает мне трубку. Беру ее слегка ошизевший - что за херня, прижимаю, нет, не к сердцу, а к уху, и слышу: -Добрый пан Борода, это пан Михачек, мы с вами контактировали в Младе Фронте, я теперь работаю здесь, в Пасеке. Ваш редактор отъехала на книжную ярмарку в Германию. Как только она вернется, это примерно через месяц, так как она должна кое-что еще там после ярмарки сделать, ну договора, то-се, так сразу сконтактируется с вами. У вас есть телефон? Да, лежу на Кампе или в сушарне, а рядом валяется телефонная будка... А от мобиля мозги сохнут, я своими собственными глазами видел - разговаривает по мобильнику стриженный урод в галстуке, а морда дебильная-дебильная... -Жаль. Ну тогда давайте договоримся с вами, ну скажем на 10 июля, это будет понедельник, вы нам позвоните, хорошо?.. ВЫШЕГРАД. К четвергу я одыбался, отошел, хотя с чего мне отходить - не отказали, не послали в жопу, книгу не вернули, просто попросили заглянуть через месяц, а что такое месяц в длинной-длинной человеческой жизни? Да ни хера, раз и все, я помню в ШИЗО месяц на пониженке оттянул, это когда через день жратву дают половины нормы, а в другой день только хлеба фунт, ну четыреста грамм и кипяток, так тот месяц в том ШИЗО пролетел как мгновение... Я тех блядей советских, в форме доблестных внутренних войск, на всю оставшуюся жизнь запомнил... И жратву их, и все остальное тоже... Надоела мне та сволочь с Бартоломейской число дома 9, издательство Вышеград, пани Валкова, что ни шатко, ни валко один листок аннотации на Звезды для Командора вот уже полгода мусолит, с января месяца. Решил заглянуть туда, под настроение соответствующее, пусть честно скажет - читала уже или нет, будут печатать или пошел я в жопу... Иду по центру, клеша батикованые, старая итальянская рубаха - рукава тоже клеш, на шеи связка бус, распихиваю толпы туристов плечом, пылю в на Бартоломейску. Сверху солнце жарит, от автомобилей дышать тяжело, смог сплошной, одним словом лето в Праге, девки-герлы обнажились - дальше некуда, тетки потом воняют и губы на герл поджимают. Мы хипповый журнальчик за между прочим тиснули, тираж пятьдесят экземпляров в двадцать восемь страниц на ксероксе и все на хипповую тематику, вроде бы детишки хайрастые радовались... Знакомые до ужаса двери и как всегда на замке, эта особенность почти всех пражских издательств, и я конечно их понимаю - ходют понимаете эти, ну с рукописями, пол топчут, а какой ништяк без них!.. Издавай давно сдохших, стриги прайса, не плати гонорары, и жалоб на оформление ни от кого, кайф и только!.. Суки. Звоню, открывают, прошу пани Валкову - в отпуске. Кто ее замещает? Ни кто. Двери захлопываются перед носом, вот и поговорили. Вот так и надо встречать авторов, какого хера мешают занятым людям ковать прайса, рубить капусту, делать деньги?! Пошел в жопу, придурок - сообщила мне закрытая дверь своим блеском... И я пошел. Снова на Кампу. А завтра вновь за машинку, потом махнем на один малюсенький фестиваль-нефестиваль, ну соберутся молодые волосатые люди обоего пола на пару недель на свежем воздухе для совместного ничегонеделания. В Совке это хипповые лагеря назывались, спонтанные, но на традиционных местах, здесь заранее оговоренные и на определенном месте, тоже заранее оговоренном. Цивилизация... ТОРСТ. На Опатовиска стоит обыкновенный жилой дом, число 24. На домофоне есть кнопка и с надписью - издательство ТОРСТ. Они издали местного андроша-хипаря, музыканта рокового Трешняка - Ключ пол половиком, отличная талантливая книга и автор не говно, фото видел - морда толстая волосатая, щеки и подбородок давно не бриты, глаза хитрые, почти как у меня, ну на немного старше. Вот я с дуру и подумал - а вдруг?!.. Звоню в домофон, из пластмассовых дырочек раздается сначала хрип, затем голос: -Издательство Торст, пан хмрпкст, - одним словом непонятно что за пан. -Здравствуйте, - прильнул я к домофону, как к губам своей любимой жены. -Я автор, издал одну книгу в издательстве... -К сожалению портфель моего издательства полон. Насхледоноу... Первое мое желание - с размаху удариться головой об пластик домофона. Второе - держать палец на кнопке издательства, пока на улицу не выскочит эта падла. Третье - пойти отсюда... Что я и сделал. И что это я такой стал нервный, полон у него портфель и все, нет у человека настроения разговаривать и все, много нас здесь с рукописями шляется, со всеми не переговоришь... 10 июля, понедельник. ПАСЕКА, адвокат. Наконец-то! Наконец-то десятое июля!! Подпрыгивая от нетерпения, прусь как танк в Пасеку. Наконец-то!.. -Добрый день. Мне нужно пани Криснерову, пожалуйста... Телефонная трубка отзывается незнакомым голосом: -Пани Криснерова у нас уже не работает... Глотаю воздух широко раскрытым ртом. А...а...а... Продавщица с легким удивлением следит за моей артикуляцией - подавился что ли этот волосатый?.. -Как не работает, у вас лежит моя книга, ну, в вашем издательстве, Песок из Калифорнии, я месяц назад разговаривал с паном Михачеком... -Пан Михачек в отпуске, может быть я могу вам чем-нибудь помочь?.. - голос участливый до омерзения! -Да, могли бы, полгода назад я дал рукопись в ваше издательство... - пускаюсь я в путанный рассказ о путешествии моей рукописи в стенах этого издательства, этого... нет слов, на своем своеобразном почти чешском. -Знаете что, я не совсем в курсе насчет вашей книги, давайте сделаем так - сегодня понедельник, давайте позвоните, ну скажем в четверг, только не на этой неделе, а на следующей, скажем 20 июля... Вам удобно? Неудобно спать на потолке с чужой женой - одеяло падает! молча глотаю я воздух, соглашаюсь с терминами - а куда я на хер денусь! и выхожу из магазина... Всякое я уже повидал в Праге шатаясь по издательствам, но такого откровенного блядства, такой херни!.. еще не встречал... Если они меня все же напечатают - будет очень смешно. Ну бардак напротив театра... А теперь на Музеум, здесь пешочком совсем ничего, по пути надо успокоиться, адвокат слична Воборжилова моей творческо-богемной взволнованности совсем не поймет. Она меня не в издательских делах консультирует-защищает, а в азилантских. Домофон, чистая лестница, старый дом, крепкие дубовые двери с бронзой табличек, приветливая секретарша предлагает посидеть в кожаном кресле возле столика с журналами... Какая разница по сравнению с издательствами, а ведь тоже чехи! и тоже прайса заколачивают, так почему же в одной фирме, ну по выпуску книг фирма, норовят обмануть, подвести, нагрубить, не принять, и так далее... А вот в другой фирме, где некультурные бездушные бизнесмены-юристы, делающие деньги на человеческом горе-несчастье - приветливы, услужливы, заботливы... Так почему суки издатели, я хочу спросить вас всех - и добрых, и не очень, и напечатавший меня Матя и отказывающие мне по разным причинам, почему? Почему так? Вы что - больше других заняты?!.. Ответ же напрашивается сам собою - здесь меня любят, так как я клиент, даже если не плачу. Там же я надоедливый проситель, которому в перспективе еще и платить надо... А что они, издатели, на мне еще больше во много крат заработают - чужие деньги считать некрасиво! Гады... Слична Воборжилова освободилась почти сразу, предлагает мне чаю, останавливаюсь на минеральной воде, я же не узбек, в жару чай-то пить. Говорим о нашем совместном деле - выбивании для меня азила из чешского правительства. Которое не сильно то его дает. Каждому давать - блядью станешь, я это хорошо понимаю. Нас много - Чехия одна. Всех беженцев не пригреешь, мир большой - пошли в жопу... То есть домой давай, поворачивай сани, куда прешь... И вообще - Чехия для чехов! И так далее. Договариваемся с Воборжиловой на стратегии - выбивание из МВД законных сроков рассмотрения моего дела, параллельно направив заявление на гражданство(!) в связи с исключением из правил согласно закону такому-то от года такого-то... Мы их сволочей доломаем, соглашаюсь я со сличной Воборжиловой, прощаюсь, и бреду по Праге. Жара. ПАСЕКА... Пришел в Пасеку налитый гневов уже с дома. С сушарни то есть. Где живу, там и дом. И на Канарах мы называли свой пляж домом. Мы хиппи люди простые... Продавщица сразу соединяет меня с бункером. То-то же!.. злорадствую я и беру трубку. -Пан Борода. -Добрый день, пан Борода. Наш издатель хотел бы с вами поговорить... -Я с большим удовольствием! -Только не сегодня, сегодня он занят, к сожалению... Вас бы устроило через неделю, скажем двадцать седьмого июля, тоже в четверг?.. -Конечно же устроило бы! А во сколько? -Ну скажем часа в три, подходит? -Конечно же да, подходит!.. -Ну так мы договорились, ждем вас через неделю, в четверг двадцать седьмого в пятнадцать часов. Насхледоноу! -Большое спасибо, насхледоноу! Улыбаюсь продавщице во весь рот, она в ответ, выпуливаюсь на улицу и даже не знаю куда бежать... скорей всего надо домой, в сушарню, радовать свою П. обалденной новостью. Сам пан издатель соизволил со мною поговорить видите ли, клево! Наверное предложит подписать договор на все написанное мною!.. ЕЖ. Издательство со странным названием ЕЖ, но расположено на Вацлаваке, судя по книгам - неплохое. Решил после обеда навестить их. На улице жара, в Праге настоящее лето, мы с П. ни куда не едем, ждем, ждем, ждем... Азила от МВД, правительства Чехии, хрен знает от кого... И когда он будет - тоже хрен знает. Жду так же ответа от МВД на написанное гневно-уважительное письмо с массой ссылок на законы от моего адвоката, мол нехорошо нарушать сроки, мы за вами следим, ай-ай-ай... Павел небритый ангел, сводил меня в парламент еще разок, еще разок хотел показать меня пану Кинлу, но я то не дурак - еще разок подписывать ему книгу. Но и пан Кинл тоже не дурак - дел много, не принял, принял нас его ассистент с длинным хвостом чисто-чисто вымытых волос, черный костюм, белая рубашка и блестящий галстук обтягивали сытое тело. Клятвенно заверил от имени пана Кинла - еще одно письмо в адрес МВД обеспеченно, мы его допинаем!.. Попили мы там с Павлом водички минеральной, поглазели на старинную резную мебель и картины по стенам, и пошли на вон. Кстати - я опять звенел изо всех сил на проверке у секурите - пряжка ремня, браслет на руке, часы в кармане бархатного пиджака найденного на улице... Пришлось все показать, положить в коробку и еще раз проходить сквозь раму. Спасибо хоть ремень со штанами, безопасность парламент превыше всего!.. Иду от Музеума вниз по Вацлаваку, по левой стороне, смотрю по сторонам, расталкиваю туристов плечами, слежу за нумерацией домов. А вот и нужный мне номер... Полураспахнутые ворота, ободранный фасад... Под аркой распахнутые настежь ворота сколоченные из не крашенных не струганных досок, вывороченная земля, рабочие в робе, строительная техника, кучи строительного мусора... Ни хрена себе!.. а где же издательство?!.. А ведь адрес я с «Новых книг» недельной давности взял ... А тут судя по всему не первый год ремонт тянется... Это что же получается?.. Ну суки позорные, ну гады... Прусь по жаре назад в сторону метро, чертыхаюсь и потихоньку закипаю. Почта. В воскресенье были у принтов П. Теща улыбалась, заглядывала в глаза и требовала того же, тесть жал руку, настораживался на мой чешский, стараясь уловить смысл и как не странно - понимал, одним словом - обед прошел в дружественной обстановке, стороны остались довольными друг другом... Кроме всего прочего - банок с вареньем, выстиранных простыней, прочитанных журналов Рефлекс и Новый Патрон с отчеркнутыми статьями, мы , в частности я, получил еще письмецо с синей полосой, это работники чешской почты уведомляют меня. Мол приди и попробуй получить у нас адресованное тебе письмо... попробуй, а мы посмотрим, хе-хе-хе... Делать не чего, вот я и поперся на почту. Гнусное бело-синее здание из бетона и стекла на Пльзенской, обшарпанный холл воняющий постоянно - сколько раз я здесь не был - супом, то ли столовка тут, то ли мужик за стеклом себе жрать готовит. Очереди слава богу нет, подхожу к оконцу за решеткой и подсовываю в щель внизу свое приглашение. Молодая пухловатая пани быстрыми шаловливыми пальчиками перебирает письма в ящике на мою букву, ну с которой начинается мое фамилье, извлекает на свет божий адресованное мне послание от любимого мною МВД и ласково так просит у меня: -Паспорт пожалуйста... Я вздыхаю и протягиваю ей уже давно приготовленный мною кусок бумаги с фотографией, сложенный втрое. Это документ участника решения( естественно с птичьими правами и правом голоса в сортире) о присуждении мне или нет почетного звания беженца, азиланта, и каких-либо других документов у меня нет, и по закону не быть должно. Пани удивленно вертит мой документ в своих пальчиках и... слава богу, не стала как делают другие: кричать на меня - что это я ей дал?! что это такое?! где нормальный документ, паспорт или еще что?! или отказываться выдать мне письмо от МВД на документ выданный МВД... Пани оказалась цивилизованной, она просто отошла от своего рабочего места для выяснения правомочности что ли моего куска бумаги. На секунду выглянула из-за железного угла пани заведующая, уже разок столкнувшаяся с моей тупостью - ни каких других документов я не имею! пани вернулась на свой насест и... наконец-то! выдала мне письмецо. Усаживаюсь на скамейку в прямо тут же в зале, разрываю конверт почти пополам, достаю сложенный вчетверо лист бумаги, замаранный на принтере, и читаю. В связи с большим объемом поданных мною доказательств и фактов насчет того, что я действительно беженец, продолжить рассмотрение моего вопроса на два месяца... Подпись - пан Хайшман. Начальник отделения МВД решающего судьбу бедных азилантов. Вздыхаю, поднимаюсь и еду домой. В сушарню, к столу, к машинке... А что еще мне остается делать? Долби да долби, тюкай да тюкай, печатай да печатай... Гляди и достучишься. Ругаться на Хайшмана и МВД не было сил. ПАСЕКА. Наконец-то наступило долгожданное сегодня! Сегодня я прусь в Пасеку, со мною хочет поговорить САМ! ПАН!! ИЗДАТЕЛЬ!!! Наверное предложит стать постоянным автором его издательства, выплатит сто тысячный (в долларах конечно!) аванс и ласково попросит принести все, буквально все! что соизволила начиркать шаловливая моя правая ручка на бумаге для последующего издания полным собранием сочинений в десяти томах общим тиражом - каждому чеху по полному собранию... Включая слепых, новорожденных, сенильных пенсионеров и бывших работников местной безопасности... Как ужаленный и наскипидаренный примчался я общественным транспортом к назначенному часу, ворвался в книжный магазин-чистилище подземного издательства Пасека и обрадовал продавщицу: -Добрый день, я пан Борода, меня хочет видеть пан издатель... Действительность превзошла все мои мечты и ожидания. Продавщица молча, не улыбаясь, осознавая видать важность момента, протянула МНЕ! МОЮ!! РУКОПИСЬ... -.........................................................................................................................!!! Ну пидарасы, ну козлота, ну суки-падлы, ну... Не буду распространятся насчет того, что я думал и произносил вслух об пане издателе Беранкове, его маме, бабушке, жене и всей чешской издательской деятельности... Скажу только одно - оказывается по-чешски «надо поговорить» - это когда продавщица вам возвращает рукопись молча, без объяснений как письменных, так и устных... как нищему пятак... бляди... А я наивный думал, что уже хорошо понимаю чешский язык... События 27 июля вновь меня выбили из седла, седла лошади мчащейся галопом неизвестно куда, выбили надолго. Но конечно не навсегда... В один из наших, мой и П. приходов в гости к Павлу, моему небритому ангелу-хранителю, его жене Маркете и их ней дочери Йети, Маркета сообщила довольно-таки неожиданную и радостную для меня новость. -Володя, у меня есть хорошая знакомая в Арго. -Я уже там был, мне сказали - пошел вон. Правда в культурной форме... -Но можно еще раз попробовать, это очень хорошая моя знакомая, если бы ты ей предложил бы свою книгу... -Которую? - невежливо перебил я Маркету, с мрачным видом поедая вегетарианский салат. -У меня этого говна уже с десять кило наберется, девятую дописываю... -Я не знаю, я тебе дам телефон моей знакомой, ее звать Гана, ты ей позвони, договорись о встрече, принеси ей какую-нибудь книгу... Конечно я согласился. Это участие в моей шершавой судьбе хипаря без документов, ждущего азил и пытающегося пристроить следующую свою книгу в какое-нибудь издательство, меня растрогало. И через полмесяца, всего через полмесяца с небольшим от событий 27 июля, был я уже вновь в форме, вновь на коне, почти позабыв случившееся в Пасеке, почти, но не совсем! вновь готов к подвигам идиота. То есть хождениям по пражским издательствам, где меня с радостью встречали прямые потомки легендарного солдата Швейка... 14 августа, понедельник. Позвонить в АРГО. Неделя начинается с понедельника, это знают все, кто хоть раз держал в руках календарь. Раннее летнее утро, мы недавно вернулись с П. с такого небольшого летнего фестиваля-встречи молодых хиппи чешской республики. Было очень весело... Вначале. Когда было немного народу и большинство было нормальных. С хипповой точки зрения. Затем понаехало разных гуру, путавших Шиву с Буддой и похожих больше на бомжей, молодежь стала жрать в огромном количестве мухоморы совершенно не приготовив их... Как должно. Я все с надеждой ждал - может какая-нибудь сволочь из гуру подохнет, но увы. Массовое блевание в кустах и шум поноса оттуда же сопровождали наш отход. Мое мнение о чешской хипповой молодежи подтвердилось - в связи с отсутствием преемственности поколений свято место занимают самозванные бомжи. Даже без волос и бус... Ну и конечно отсутствие постоянных мест летних тусовок - хипповых лагерей, тоже сказывается на традициях и обычаях - все хотят резко оторваться, так как свобода только на две недели. Если бы тихо и весело оттягивались бы с полгода, тогда бы этого судорожного «нажраться свободой поскорей!!!» не было бы... Звоню в Арго, как ни странно телефон работает как должный, быстро соединяет меня с Ганой. Представляюсь, напоминаю о Павловой Маркете, договариваемся встретиться двадцать восьмого, то есть через две недели, я должен принести рукопись, Гана ни чего не должна. Спасибо, адрес я помню по своему прошлому посещению вашего издательства. Что? да, я уже бывал в вашем издательстве. До свидания... Очень содержательный разговор для первого раза. Интересно, почему нельзя отдать рукопись завтра? А только через две недели? Загадка чешского менталитета... АРГО. И вот я снова в знакомых стенах. Был бы сентиментальный - слезу бы пустил. Или слюну... На этот раз не третий этаж, а еще выше - четвертый вроде по винтовой лестнице. Пани в богемно-экологических шмотках, улыбка на все зубы, радостно трясет руку - рада, рада! Еще бы не рада, наконец-то встретила живьем гениального писателя Солженицына Керуаковича Солджера. Киваю головой, вкратце рассказываю свою длинную жизнь, показываю разные ксерокопии, вручаю аннотацию, на чешском, следом рукопись на русском. Снова Ангела, пусть еще разок побьется своими картонными крыльями в знакомом уже для него издательстве. Гану очень заинтересовала аннотация, обещает как можно быстрей дать мне ответ. Я пугаюсь - может не надо так быстро? Может пусть консультант прочитает не наспех, а вдумчиво?.. что уж так сразу - быстро и отрицательно... Не беспокойтесь, заверяет меня гениального и оригинального пани редактор, консультант будет объективен, а я по аннотации чувствую - есть талант!.. Опускаюсь по лестнице, щупаю себя в кармане джинсов за бедро - талантливый ты наш... надо же, чувствует она... может и правда... Почта. После Арго приперся домой, а там радость - П. привезла от родителей приглашение, нет, не на казнь и ни на обед, а на почту. И сегодня еду. Знакомая процедура с верчением моего документа в руках и недоумение морды - а это еще что за херня такая?! Наконец-то вручают мне заветное письмецо от любимого МВД. Усаживаюсь, вскрываю - ждут меня в МВД, в отделе что занимается беженцами, для - еще раз сделать со мною интервью. А что, Респект со мною делает интервью, Лидовы Новины делают, даже Мост сделал, а почему МВД должно отставать? Еже ли без шуток - это я их просил об этом. По подсказке своего адвоката, сличной Воборжиловой. Согласно закону такому-то от числа такого-то, подчеркнуть уже имеющиеся факты в должном свете и так далее. И приглашают меня на сентябрь. Схожу. Там-то я им сволочам-гадам-сукам все расскажу, что о них думаю! О них и чешских издателях! Шутка... 5 сентября, пятница. Русский издатель -Х.Т. Эта сволочь, пардон! этот нехороший человек забил мне стрелку, ну назначил встречу, в красивом Обецнем доме, ну Муниципальном что ли, где какао под названием горячий шоколад стоит сорок! крон... Официант слегка с меня в шоке, но совсем слегка, негры с рекламками ресторана этого самого Обецного дома остались на площади перед ним, на Наместье Републики по-местному, я сижу в подвале с низким потолком, ну не подвал конечно, но выглядит именно так. Кафе-бар, цежу медленно-медленно шоколад, стараясь растянуть время, так как еще на одну чашку прайсов у меня нет, цежу и жду эту гнусную русскую бизнесменскую морду. Когда она соизволит припереться. И с опозданием в двадцать две минуты сорок три секунды эта морда приперлась. Наконец-то! -Добрый день, прошу извинить, задержали дела! - улыбка до плеч, заказывает чай, он здесь двадцать пять крон стоит, я лучше остывшим шоколадом побалуюсь, мне предлагает - я отказываюсь, знаю я такие приколы - заказывайте. Заказывайте, потом официант спросит - вместе подсчитать или отдельно, а он - конечно отдельно... Спасибо, я пешком постою. -Ну что вы можете предложить моему издательству? Издательство блин! название как слово неприличное - ХУМАНИТАРИАН ТЕХНОЛОГИЕС! протягиваю пять аннотаций, может выберет какую-нибудь, берет, начинает читать, не забывая реагировать на окружающий мир - кивнул головой официанту, помешал ложечкой насыпав сахар в стакан, достал мешочек с заваркой, опустил дольку лимона... И между прочим решает мою судьбу. Толстая морда не сильно обезображена интеллектом, дорогой костюм, печатка на пальце... До Марининой выпускал разное говно типа - Как устроиться в Чехии, конечно на русском и конечно для русских, но говно хорошо продается, судя по его виду. Маринину выпустил по-чешски и для чехов. Да и Маринина не лучшая среди современных русских... Честно говоря из нее писательница как из меня балерина. Ну и не подарила она ему свое говно, а продала право на издание, а значит прайса водятся... Дочитав, отложил листки, улыбнулся, начал просматривать мое проституточное портфелио. чему-то еще разок полыбился, стал серьезным и обратил свой взор проникновенный ко мне. -Ну что же, судя по аннотациям - тематика интересная. Хорошо бы почитать рукопись, что бы сделать вывод - берем или нет. -Я всегда пожалуйста, как пионер - всегда готов! Только скажите - куда и когда принести, ну где адрес вашего издательства, кукую именно, что именно вас заинтересовало, и я как штык! -Ну офиса как такового у нас нет... Я выкатил глаза на такое откровение - вы себе можете представить издательство без офиса? я нет, хоть на кухне, но есть, иначе в цивилизованном обществе ну просто ни как... Но он по-видимому еще тот дикарь... -Адрес у нас конечно есть, для налогового управления, почту мы получаем на почт-бокс, бухгалтер у нас работает на дому, макеты нам тоже делают на дому, а все остальное издательство помещается у меня в мобильник и электронную записную книжку... Я слушал этого разбогатевшего придурка и потихоньку шизел... Оказывается можно экономить на аренде офиса, представляете?! Можно не иметь офис, и если захочешь, то затрахаются кредиторы тебя искать по почт-боксам и номерам мобильного телефона... Так как же так, это же что получается - дай ему свою родную, выстраданную, любимую рукопись в баре, поимей в ответ визитку с номером мобильника, и все?!.. А еже ли что - можешь себя укусить за жопу... Попрощавшись, расходимся в разные стороны и каждый со своими мыслями. Мои читай выше, его - ну не знаю... Может он думал уже об ужине? или о бабе? или все же о судьбе литературы в это трудное для России время? Бедная литература, бедная Россия... С Вячеславом мы договорились созвониться 12. АРГО. Звоню в нетерпении в Арго Гане, хоть и недоговаривались. Но меня понять можно - горит. Сколько я пробегал по чешским издательствам, а тут улыбка, крепкое рукопожатие-рукопотряхивание, к тому же через Павлову Маркету знакомство, не с улицы, заверения в быстроте чтения консультантом моей рукописи... Нет сил терпеть. Звоню с утра, П. рисовать графику взялась, что бы ей не стучать в уши вот и побежал к знакомой до не могу телефонной будке в окружении писающих собачек и собачищ. -Добрый день, это... -Добрый день, добрый день, вы слишком спешите, я только в понедельник отдала консультанту вашу рукопись, думаю результат будет в конце месяца, в начале октября... -Большое спасибо, - совершенно искренне неизвестно за я что благодарю Гану. -Пока не за что, звоните. До свидания. -До свидания... Вешаю трубку, оглядываюсь по сторонам - и действительно... Листья-то уже слегка желтеть стали, японский городовой!.. Вот так вот и жизнь пролетит, как лето, незаметно, в звонках по издательствам... Ни азила, ни ксив, ни изданных книг... Кроме одной. Полицейская академия. Да нет же, нет! это я не фильм дебильный отправился с П. смотреть, а самостоятельно на интервью... В полицейскую академию. А что? там тоже интервью берут, не только в СМИ, не допросом же назвать это действие, я же все же не преступник вроде бы... В полицейской академии, в одном из многочисленных панельных корпусов, на последнем шестнадцатом этаже и спрятался тот самый отдел МВД, занимающийся судьбами беженцев. Это там сортируют - кто беженец, а кто просто пописать вышел... Молодая знакомая мне, по моим регулярным отметкам - продолжениям срока действительности моего куска бумаги-удостоверения, толстуха с вечно улыбающимся фейсом забирает меня на вахте и конвоирует на лифте до нужного этажа. В коридоре по стенам плакаты Эмнисти Интернешел и призывы давать прайса в помощь жителям третьего мира - не МВД, а просто общественная организация! а меня уже ждут. Для разнообразия худенькая молоденькая пани, работник местной конторы, и переводчица на чешский, тоже чешка, когда-то великолепно говорившая по-русски. Может быть хоть понимает, кто ее знает... Ведут в кабинет, рассаживаемся - пани за стол с компьютером, я перед столом, переводчица рядом. -Добрый день, добрый день. Усаживайтесь поудобней. Вы подали заявление с просьбой провести с вами еще одно интервью, ваша просьба согласно чешскому законодательству удовлетворена, это пани переводчица, все что вы будете рассказывать, а она переводить - я буду печатать на компьютере. Потом мы напечатаем на принтере, вы перечитаете, если будут какие-то дополнения - мы дополним, вы подпишете и все это будет уложено в ваше дело для дальнейшего рассмотрения. Начнем?.. ...Закончили мы в полпятого вечера, а начали в десять... Я был выжат как лимон, в самом прямом смысле... Можете себе представить - я рассказал им практически всю свою жизнь, то есть все те сведения-факты из своей житухи, которые и привели меня сюда, в Чехию просить азила. Рассказал, осветил в должном свете с точки зрения международных законов и международных договоров (вооружила меня ими слична Воборжилова), так сказать разжевал и изложил. Им осталось только проглотить... Во время моего рассказа пару раз так становилось самого себя жалко, что чуть не заплакал. И только приобретенный за период проживания в Совке цинизм, собственное врожденное чувство оптимизма и хипповый стеб над самим собой, и удержали меня от этого нехорошего шага. Затем я попил кофе из автомата расположенного двумя этажами ниже - конечно за прайса! сходил отлил, что бы плакать не было чем, поболтал с переводчицей в коридоре. Она действительно чешка и действительно когда-то прекрасно говорила по-русски, кстати - раз так пять-шесть во время интервью, я ей подсказывал перевод с русского на чешский, это конечно не значит, что я лучше ее знаю чешский. Просто я лучше ее заучил все эти термины в чешском, которые касаются меня - это интервью в МВД было уже седьмое, а это хоть что-нибудь да значит, более точно находил эквивалент для перевода, все же не первый раз повествую о своей поломатой судьбе... Например слово «тунеядство» она вообще не знала как по-чешски, вместо бродяжничества - юридического термина - пыталась втискнуть в уши худенькой пани романтическое странствование... Приходилось вмешиваться, а еще переводчица!.. Но тут нас позвали в кабинет - компьютер отпечатал горестную повесть моей нелегкой жизни - жаль что в одном экземпляре, могла бы стать бестселлером и получить Нобелевскую премию, издавалась бы на всех языках цивилизованного мира - вот бы слез было, а режисеры-продюсеры бились бы рогами за право экранизации! а прайсов то, прайсов было бы!.. Мы расписались - каждый в своей графе, все дружно попрощались, переводчицу попросили слегка задержаться - начальство ей отметит бумаги для оплаты, меня повезли вниз в сопровождении молодого улыбающегося сотрудника в костюме. Откашлявшись и изо всех сил собравшись с духом, сотрудник сообщил мне по-чешски военную тайну: -Я читал вашу книгу... -И как? - вяло поинтересовался, будучи, как я уже заметил, выжатым. -Мне очень и очень понравилось. Вы очень наблюдательны, смелы, откровенны и талантливы... Последнее слово может быть мне и почудилось - лифт сильно шумел, но все равно было приятно. -А... да ладно, - махнул я рукой, не бросаться же на грудь этому полису, не полису, но все равно пашущему на МВД. -Приехали, прошу вас. На вахте я отдал картонку с булавкой, болтавшуюся у меня на груди, получил назад мой драгоценный кусок бумаги в гармошку и пряча его в карман, я обернулся к сотруднику. Тот с готовностью протянул мне руку: -Я очень рад что увидел вас. Наш директор, пан Хайшман, вас сильно не любит... -Ну... ну а остальные сотрудники? - вяло поинтересовался я, хотя какое мне дело до всего этого - любит-нелюбит, плевал я на пана Хайшмана с большой и толстой сосны, вот!.. -Сотрудники разделились на две части. Одна половина считает вас талантливым и правдивым писателем, другая - вы преувеличили и раздули мелкие недостатки не совсем совершенной системы заботы о беженцах... Я пожал протянутую руку, попрощался с первым! лично встреченным мною моим поклонником-читателем, и покинул заведение с клоунским названием. Мимо полицейской академии в свете не упавшего за Крчский лес с чуть пожелтевшей листвой спешили люди. Все в отличии от меня были гражданами. Гражданами хотя бы Чехии... Это же сколько потенциальных читателей кругом бегает, ужас и только!.. Х.Т., Хосе. С утра звоню этому самому русскому издателю Вячеславу, этому самому ХУ который МАНИТАРИАН бля ТЕХНОЛОГИЕС, черти бы его взяли с его мобилом, приходится бежать на почту, всего две автобусные остановки под мелким дождиком, но еже ли напрямик и в кожаной куртке из Амстердама мимо снесенных каким-то строительным ураганом частных домов и садов, то совсем рядом. Разговор краток так как плачу я, и содержателен, встречаемся там же 19 сентября, я должен принести ему рукопись Звезды для Командора, фантастическо-реалистическо-сюрреалистический роман знаете ли - интересная тематика, перекликается с современностью ваш футурологический роман так сказать, Командор с Ельцином и... Принести, отдать, а взамен буду иметь лишь визитку с номером мобильного телефона полученную в прошлую встречу и все... Обмен... Затем падаю на автобус и рассекаю струйки дождя, пилю в город. В центр. П. поехала к отцу в мастерскую, по своим художническим делам, а я к Хосе. Может этот изверг хоть что-то продал в своем магазине, а то мы с П. доживаем сэкономленное из ею заработанного за зиму... Я же только на машинке стучу на дому, ну и по домашним делам, ну как пани в домасности, домохозяйка по-русски, порхаю в кухонном углу, аж самому смешно, может в секи-хенде фартук купить? с кружевами... Хосе ни хера не продал, гневом не наливаюсь - на Хосе гневаться себе дороже. Дитя Аргентины на все хи-хи да ха-ха, если конечно это не маска хитрого и жадного, что очень и очень вероятно, бизнесмена. Только его длинные, до плеч патлы хоть немного меня успокаивают в моих подозрениях. Прощаюсь, спешу, расталкивая туристов взглядом и плечом, в библиотеку, почитаю немного, что люди издали, позавидую так сказать... Новый роман Эдуарда Лимонова, футурологический, Пункт 316 - эмигрант, подмена президента, ядерный конфликт, все покрал, все смешал, сверху свое имя, а оно у него гада есть, талантливо размешал, добавил немного своей черной иронии, и в результате... В результате еще один роман известного писателя Эдуарда Лимонова. Интересно, он прайса с книг все на политику отдает или только часть? Ну газетку в Москве выпускает, партию содержит, опереточную, но расходы-то не опереточные... Партия тоже жрать хочет! Авторство лозунга мое, при использовании прошу указывать. О, новый роман Аксенова, который Василий, который тоже сука талантлив, ну как я, только я интересней пишу, он клево, талантливо, но несколько уже затянуто, не современно, ну и тематика все одна и та же - про себя пишет, гад... Под разными именами, в разных странах, в том числе и выдуманных, но все про себя... Все свои комплексы, все свое гнилое интеллигентное «Я», это когда хочется всех понять, всех судить, всех простить, всех обнять, всех отодрать, когда герой навсегда в шестидесятых советских цивильных, мозгами, физик-лирик, романтик-циник, мечущийся и мающийся собственной херней... Ну интеллигент хренов, их еще в Совке Шуриками обзывали и Ботаниками, это когда срать хотят, но сказать об этот стыдно, сесть под куст невозможно - бумаги нет да и вообще некрасиво, вот и валят в штаны, а что поделаешь? Ни чего не поделаешь, кто виноват? Чернышевский с Лениным! Какая сука разбудила Ленина, в России ни кого нельзя будить!.. Но роман-то скорей всего обалденный, уж очень талантлив бывший стиляга Аксенов, и как ни странно, разница все же лет на тридцать с лишним в возрасте, но близок мне гад, близок... Хоть и паршивый интеллигент. «Новый сладостный стиль» беру. Право брать на дом не имею, так как мой кусок бумаги с моей же мордой на фото для Славянской библиотеки не документ, а портянка, потому записываю на членский билет П. Иногда здесь кривят на это рожи, иногда нет, кривит чаще всего молодой чемодан в штанах с лямками, как у малолетнего, и криво приклеенной что ли бородкой. Не кривят герлушки лет так от двадцати до шестидесяти, ох уж эти вечные библиотечные девушки, напоминающие и в молодости слегка подсушенную и подвяленную рыбу, леща что ли... немного Как ни странно, и Лимонов мне близок своей судьбою, и Аксенов... Мы втроем олицетворяем собою ярких представителей трех поколений, но не типичных таких представителей, а ублюдочных, но все равно ярких. Аксенов, вместо того что бы радоваться развенчанию культа личности, проведению первого международного молодежно-студентческого фестиваля в Совке, запуску спутника, следом собаки, следом Юрия Гагарина и все в космос, ну и прочей всякой херни... Ну я не знаю - целина там, посев кукурузы в районе Крайнего Севера, чтение стихов чуть позже продавшихся поэтов возле памятника Маяковскому, то же еще та сволочь, воспевавшая краснопузых... В общем, вместо того, что бы радоваться всему этому, так ведь и маму с лагеря отпустили! и сажать стали реже, за политику, а расстреливать вообще в исключительных случаях, наш усатый Вася взял и начал такое писать!.. Ну не антисоветское, на такое у интеллигентного человека духу ни когда сразу не хватает, а такое знаете, жопопинательное, в кармане фигопоказывающее... Ирония, смешок, сарказм, издевка в адрес всего того, что свято для каждого советского человека, хрен ему с локоть человеку тому, да все в сраку... Ну и закономерный результат - «Ожог», полный ненависти к советскому народу, «Остров Крым» - воспевание антисоветизма, «Мой дедушка - памятник» - издевательство над лучшей частью советского народа - пионерами... Два первых естественно издал за священной границей их любимой Родины, третий смог протащить, обманув цензуру, даже в журнале для пионеров «Костер» называется, вот ведь змей хитромудрый!.. Ну и как апофеоз! организация и участие в террористическом альманахе «Метрополь», поставившем целью свергнуть если не всю советскую власть, то ее главную часть - цензуру... И закономерный итог предателю - выехав в очередной раз (?!!) в США был лишен советского гражданства и стал эмигрантом... Может заплакать над несчастной судьбой Василия? А может все же не надо? Все же Вася жрал и пил в три горла в престижных кабаках города Москвы, куда пускали или с удостоверением КГБ или члена Союза Писателей, что зачастую одно и тоже... И остальное имел в полный рост - и поездки по заграницам, и достаток, и признание, и книги, и славу... В том числе и, ну не диссидента, а скажем к примеру - нонконформиста, во!.. Ну и ко всему прочему стиляжью юность, узкие брючки, кок на голове, платформы на ногах, свинг в ушах, и незабываемое: Двадцатый съезд КПСС Стиляг направил на МТС, Стиляги трактор завели, Колхоз назвали Сан-Луи, о Сан-Луи!.. Шагай вперед мой экскаватор, Шестнадцать кубиков земли, А за рулем чувак-новатор И распевает Сан-Луи, о Сан-Луи!.. И все равно, не смотря ни на что, мне эта усатая противная морда чем-то близка, хотя бы своим творчеством. А потом у Васи появился младший брат, но не дурак, так как это еще был средний. Эдичка... Лимонов который. Сам псевдоним предполагает и подразумевает ерничество и стеб, в том числе и над всем святым (читай выше про Аксенова). Если бы Эдуард родился бы на пяток лет-десяток лет позже и в период своего возмужания, в том числе и полового, прошел бы школу жизни не рыцарско-блатную в подворотнях Харькова, то был бы из него первоклассный хипарь!.. Правда чуток больше чем надо циничный, издевающийся над «козьим» племенем, ну быдлом то есть, ну простым советским народом, чего тут не понятного, но это ничего. Но к сожалению родители Эдички поторопились с началом семейной жизни и что родилось, то и родилось... А потому с Лимонова хипарь не вышел. Клеша носил, волосенки длинные имел, в сандалиях по Нью-Йорку разгуливал, свою личную сексуальную и наркотическую революцию делал, но... Хипарь из него не вышел, а все потому, что... Воспитание подворотни сказалось. Зависть, злоба, нежелание напрягаться-трудиться, даже в бизнесе, но желание все иметь!.. Вот и шил Эдуард штаны в Москве на хлеб насущный, стишки писал, что бы в собственных глазах совсем в надомные портные не упасть, доказательства? очень просто - став известным писателем за бугром, ни разу не покусился опубликовать свои стишата, ну исключение только русскоязычное издательство «Ардис», прозой ограничился, значит осознает им место, стишкам сортирным, осознает!.. То есть богемствовал в полный рост, знакомства в посольствах и консульствах, в друзьях атташе по культуре, послы да консулы, ну старшие братья по его же терминологии, богемствовал в богемных чердаках и подвалах, мастерских и студиях, во всем этом андеграундно- литературно-художественно-скульптурно-хрензнает каким... Иначе ведь на шитье штанишек и себя уважать перестанешь. Ну а если бы был по правде поэт - с душой поэта, а не швея, то голодал бы и мерз бы, был бы не от мира сего, лично я встречал такого - Брат Ломов-младший, бутылки человек собирал! что б работа не отвлекала от писания стихов, пить бросил! что б не тратиться. А тут... Говорить смешно. Итак, старший брат стиляга по молодости, нонконформист по специальности, писатель по призванию, и талантливый писатель, скажу прямо! расчетливый Вася, набрав себе очков в глазах международного демократического мнения, став известным и лично многим из больших людей на Западе, в Сибирь его теперь не упечешь, не сталинские времена, вот и написал «Ожог». Причем талантливейший роман, как и почти все остальное написанное усатым стилягой. Слов из песни не выкинешь. И оставила его Родина-мама за границей без гражданства... Эх, нам бы такое наказание... Средний брат уже не столь расчетлив - карьеру себе стряпать среди писателей из колхоза, ярких представителей козьего племени, не захотел. Не стал... Не сдержан - не захочешь, а дашь кому-нибудь в морду, козлам этим... Эдичка штаны на дому шил, нелегально, поэтом притворялся, наслаждался богемной жизнью, в лучах славы озорника-хулигана купался, с КГБ в прятки играл, хотя ни чего антисоветского не совершал, просто жил не по-советски. Ну а когда терпение вышла у советской власти вся, то... Хулигана мальчишечку и наказали примерно, ой страшно наказали - выслали по израильской визе да прямиком в Америку, на толстые хуи негров, ой мама!.. и папа офицер НКВД, позже МВД, за что же?! за что же?!.. А тут еще жена ушла, поблядушечка, ушла и пошла по рукам и остальным частям множества тел, так бритвой по венам, из это же такой обалденный роман состряпать можно!.. И состряпал. Талантливый. Тут тоже слов из песни не выкинешь. Талантлив в писанине-литературе Эдуард Лимонов, шляпу долой. «Это я Эдичка», действительно крик, действительно талантливый, действительно обнаженный, действительно исповедальный... Ну а следом пошло-поехало. Ну а натуру свою, ленивую, жадную и завистливую даже талантливому писателю спрятать трудно. Нет-нет да вылезет среди строчек в книгах Лимонова черная зависть. Что поделаешь - всего хочется. Побольше... И когда появилась возможность - с головой бросился в...политику, не в омут. И если раньше коммунистов ругал-ненавидел и старших братьев, ну политиков, то теперь создал национал-большевистскую партию, и хочет Эдуард Лимонов всех россиян загнать по новой туда, где они дураки и так семьдесят лет говна хлебали да горем прикусывали, ну и куда они сами и без него хотят попасть... Ай да Эдичка, ай да мальчик!.. Лучше бы он пидарасом остался бы, чем в политику полез. Ну а третий был дурак. То есть это я. Что бы долго не рассусоливать, скажу кратко - мне один водила на Украине, подобрав меня на стопе, так сказал - а какого хера вы не постригетесь? постриглись, переоделись, а сами живите, как раньше, и вас ни кто не увидит, и менты напрягать не будут... В этих словах сермяжная правда народа - будь как все, делай свое и все будет пучком... А мы дураки, вместо того, что бы замаскироваться и стать как все, внешне, внешне! а самим делать свое, жить по своему, мы расшитые и патлатые, обвешанные бусами и колокольчиками, премся по бездорожью истории, прямо навстречу движению, перебегаем перед самыми танками событий дорогу, и не учимся ни на чужих, и ни на своих ошибках... Мне часто - родители, менты и учителя, говорили - тебе же будет хуже! Пускай, пускай хуже, зато по моему! Пускай неправильно, но по моему!! Пускай потом отольются слезы, но зато сейчас карнавал!!! Какая пенсия, если мы молоды и нам всего по двадцать! тридцать!! сорок!!! Какой AIDS к черту, когда нас любят и мы любим!!.. Мы живем, как, где и с кем хотим, поем, что желаем, а не что нам рекомендуют. И многие из нас умрут, когда захотят. А не когда распорядится кто-нибудь другой, даже если он мудрый и всемогущий... Я пил и тусовался, кричал и дурачился, моим наилучшим оттягом в молодости было наблюдать ранним утром идущих на пахотьбу... Да, мы были молоды, мы делали ошибки, мы спорили, но мы были правы. Это я вместе с Эбби Гофманом так до сих пор думаю. И вместо очередного отъезда и потери там гражданства, вместо выезда по израильской визе в Америку, я отсидел шесть лет за не хер собачий, и даже моя любимая П. иногда говорит - и зачем вам это было надо, вы же хиппи, а полезли в политику... Да, лучше шлепнуть в говно, чем в политику, да, я был сильно не прав, участвовав в печатании и распространении отрывков из Декларации прав человека с точки зрения моей же собственной философии и принципов, но... Но я же дурак, непрактичный немного, делающий что хочу, а не то, что надо, я же не старший рассудительный Василий-Вася, и даже не средний - иронично-злой и завистливо-практичный Эдуард-Эдичка. я же самый младший!.. А младший же всегда в сказках был дурак, я же клоун по жизни, я же умру от смеха, подавившись собственными слюнями, устроив какую-нибудь пакость-шутку, ну пирожное подложу девушке красивой под жопу в трамвае и глядя на ее ошизевшую рожу перекошенную, сдохну хохоча в свои красивые сто двадцать лет!.. Но не буду, не буду, не буду как все!!! Не буду!!! Я вам не Вася и не Эдичка, я Володя Борода, хипарь по жизни!.. Русский издатель - Х.Т. Договорились мы с Вячеславом встретиться все там же - в кафе Обецного дома, где от цен аж глаза лезут на лоб у меня, а у официанта от моего вида. Я совсем не понимаю - он что, с деревни? он что, ни разу в Праге хипов не видел? он что, дикий?! А может... а может ответ прост - он ни разу не видел таких русских? Так пусть морда успокоится, я не русский - мать башкирка, отец детдомовский, а я просто хипарь русскоязычный, вот и все. Сижу, из последних сил цежу сквозь сжатые плотно-плотно зубы давно уже остывший шоколад, официант с уважением бросает на меня взгляды, все же не каждый может такое - час двадцать пить двести грамм жидкости, такое умение можно в цирке показывать, за прайса!.. А этого пидара, козла вонючего, все нет и нет... Отсидев полтора часа в этом подвале с низким потолком и высокими ценами, я расплачиваюсь наконец-то с официантом - он наверное думал что я до завтра здесь сидеть буду, забираю со стола папку со Звездами для Командора и выпуливаюсь под мелкий дождь. В спину мне смотрит с сочувствием официант, по-моему он понимает, что я цедил воздух из пустого стакана не ради прикола полтора часа. Видимо тот или та, кого ждал этот русский не похожий на русского, не пришел-не пришла... На площади Республики, проигнорировав английский негра в псевдо старом камзоле и белом парике с буклями, норовившем мне всучить билеты на ненавидимую мной классическую музыку, торможу возле урны. Достаю прайсник, из него визитку Вячеслава-козла, издательство ХУ, вот именно - ХУ! МАНИТАРИАН ТЕХНОЛГИЕС, и с чувством глубоко удовлетворения рву ее на мелкие клочки. А клочки бросаю в урну... Да, я понимаю - он сломал ногу, у него умер любимый попугай, его внезапно вызвал резидент ФСБ в Праге... Я все понимаю и даже сочувствую ему. И даже я знаю - он меня не издаст, потому что я не ждал и не стал его искать. Я все это прекрасно понимаю... Но какого хера я сидел с пустым стаканом в дорогом кафе полтора часа - этого я не понял. И ни когда не пойму. Загадочная русская душа русского бизнесмена без офиса... 20 октября, пятница. АРГО. Еду в Арго на трамвае, по стеклам струйки дождя, осень, вчера звонил туда, попросила эта богемистая пани наведаться, есть новости... Расспрашивать по телефону я не стал, приеду - узнаю, но все же надеюсь на лучшее. Худшее само придет... В воскресенье у меня безник. Завтра в субботу справим с П. в двух, праздничный обед, подарочки, тортик, свечи... В воскресенье к ее принтам, за подарками, теща будет улыбаться как робот, тесть несколько недоуменно таращить глаза, пробиваясь сквозь невнятицу моей псевдо чешской речи к истине. И приглашение на почту там лежит, с голубой полосой... Из МВД, откуда же, видимо отклик на мое последнее пространное интервью. Будет мне сорок два года... Кто бы мог подумать, даже самому не верится, неужели мне уже сорок два?.. Ошизеть можно... А ведь когда-то мне было пятнадцать... двадцать шесть... тридцать два... Что же я успел к своим сорока двум? А что, уже отчет пора давать? Да нет же, конечно нет, просто интересно, самому интересно... Ну если не брать личностно-сексуальное, а только так сказать социальное, то прилично. Вот уже семь лет живу за бугром. Побывал во многих странах Западной Европы... Хе-хе-хе, звучит как из характеристики на шпиона. Дважды был с П. на Канарах, почти год жил в Амстердаме, прокатил через всю Европу в разные стороны несколько раз... Издал книгу, умудрился жениться без нужных документов, но это наверное уже к личному относится... Хотя следом за нами и другие смогли, мы так сказать с П. прецедент создали... Учение не создал, учеников растерял, по воде не ходил и воду в вино не смог превратить... Ни миллионером, ни президентом не стал, но и вроде бы не стремился - лень. А вот азила дождаться ну ни как не получается. Я бы наверное один и без ксив прожил бы, но П. правильно говорит - ну сколько можно без ксив? а вдруг не дай бог или наоборот дай бог, чилдрены попрут, тогда как?.. Да и побаивается она моей невозможной депортации, а вдруг, палка и то раз в году стреляет... Вот и жду. У моря погоды, в Чехии азила... Знакомая улица ведущая вниз, отремонтированный дом, звонок домофона, все под замком, отгородимся от ненужных нам писателей крепкими замками! звоню. Пускают как всегда после расспросов, поднимаюсь наверх, на площадке встречает меня с участливой мордой моя редактор... Ганна. Ясно. Ну и суки же... Вслушиваюсь в суету слов, усаживаясь в кресло и подвигая к себе свою собственную рукопись. Ну и суки же... ... -понимаете, и консультант, и я очень высокого мнения о вашей книге, очень высокого мнения, но с учетом конкуренции на книжном рынке Чехии шеф-редактор решил поставить на более беспроигрышный вариант и издать не вас, а уже известного русского писателя... Ну-ка, ну-ка, что за сволочь мне перебежала дорогу, она же ком-то русском говорит, ну же... ... -решил печатать книгу «Шатуны» Малевина... Прощаюсь, спускаюсь вниз, выхожу на улицу. И все еще в шоке... Еще один козел, еще одна мразь, еще... нет слов... кровь из зубов... злобно сплевываю на тротуар, шарахается какой-то прохожий, какого хера шляется тут?! Тяжело бреду вверх, к трамвайной остановке... Ну читал я это говно, чуть не блеванул, и что? И что с этого? Если описывать все это говно и мерзость, так что - гениально и продажно? Вот именно, продажно... Хоть бы прогорели с этими шатунами сранными, знали бы тогда, как отвергать... Уф, тяжело перевожу дыхание, таращусь на фальшивый костел из псевдо старого кирпича с псевдо готической что ли крышей... Ну ладно, этот козел Малевин известен и продается, в России херовой, а куда же деться мне, талантливому и неизвестному? Какая блядь ответит мне на этот вопрос, а?!.. Кто должен печатать талантливых, но неизвестных, пидарасы! Пушкин что ли? суки, падлы, сволочи, козлота дранная, я вас всех спрашиваю, всех издателей, отвергавших талантливых, неизвестных, молодых и не очень, в прошлом, настоящем и будущем?!! Я понимаю, если графоман лезет со своим - я встал рано, почистил зубы, умылся, сел за машинку и стал печатать роман тюк, тюк, тюк, тюк и тому подобное говно, я это еще понимаю!!! Но если в морду говорят - талантливо, если ведущий критик, наилучший критик в Праге написал об моей книге только хорошее, так какого шершавого вам еще в жопу надо?!.. Мне что, за свои прайса перевести, за свои издать, за свои развести по магазинам, за свои сделать презентацию и рекламу, да еще за то, что какое-то блядское издательство позволит на титульном листе поставить свое имя, отстегнуть ему долю?!!.. Ну продажен этот сранный Малевин, ну и что?! То, о чем я пишу, он не только ни когда не видел, не только этим не жил, но и о многом и не слышал даже, мы же с разных социальных кругов, суки!!! Я же кроме таланта своего еще и тематикой могу читателя прибить, он же гад вонючий, читатель трахнутый, за моими книгами охотиться будет, в очередях толпиться, ну за автографом точняк!.. Так какого хера вам надо, господа издатели, пане накладатели, если по-чешски?!.. Может быть хоть эта книга покажет чешскому читателю ваше истинное мурло!.. Ваше рыло -высокомерное, жадное, завистливое, кичащееся ни чего не стоящей херней!.. Может быть журналисты из бульварных газет подхватят написанное мною и начнут, хотя бы с неделю, трепать ваши засранные имена!!! Вот вам сукам, бесплатная реклама будет, всем этим Арго и Вышеградам, Пасекам и Аврорам, Вольвокс Глобаторам и Младам Фронтам!... Искренне прошу прощения у тех издательств, которых пропустил в этом блядском списке. Бесплатная реклама, на халяву, как вы все любите, только смотрите - не захлебнитесь в собственном говне, которое я покажу читателю. Не захлебнитесь... Почта, адвокат, журналистка. День рожденья, день варенья, безник мой пролетел под знаком отказа из Арго, то есть такое веселое, с легкой, почти незаметной злобцой, которую, несмотря на языковый барьер-небарьер, но все же непонятность еще есть в общении, почувствовали и принты П. Тортиков похавал вперед на год, подарки получил, в глаза попялился, а как же - в глаза смотри, в глаза! не теща, а кагебе сплошное, ну а сегодня рабочий день, полный забот. Одним словом - понедельник. Сначала на почту - автобус, трамвай, хмурое небо, хмурые морды, на шляпу пытается капать... Там мне молча и без выпендрежа отдают мое письмо. Приручил я их, выдрессировал!.. Разрываю - читаю. В связи с большой кучей полученной информации, запрошенной по вашему интервью, продлить до Нового года, точнее до третьего января уже 2001 года... Ну что же, пан Хайшман, бормочу складывая письмо, и на том спасибо... Следом адвокат. Трамвай до И.П. Павлова, метро - одна остановка, капать начало больше, морды еще больше хмурятся... Заботливая секретарша, журналы, стул, спасибо - я пешком постою, что? киношутка из несуществующего уже СССР, слична Воборжилова - чай пожалуйста... Отдаю письмо сличне в деловом костюме, шляпа на соседнем стуле, с куртки кожаной темно-зеленного цвета капает на ковер... Мой адвокат девушка Воборжилова внимательно читает. Очень внимательно. Я же пью чай, смотрю на пожелтевшие верхушки деревьев, отгораживающих здание от шума улицы с летящими автомобилями мимо музея, Вацлавской площади и памятнику лошади с мужиком на хребте... Я думаю, надо подождать до указанного срока, - сообщает мне девушка Воборжилова, изучив письмо до дыр. -Хорошо, как скажете - так и сделаем, - соглашаюсь с ней, а что еще делать? тем более адвокат она, а не я. Допив залпом остывший чай, встаю и прощаюсь со сличной Воборжиловой. Она как всегда сильно пожимает мне руку и улыбается в лицо. Дежурно-участливо. Да-да, дежурно-участливо и это не парадокс, а истинная правда. Или правдивая истина... Она мне кто - подруга, друг или приятельница? Что она мне будет лыбиться как другу?.. Подруга у меня одна - жена, моя любимая П. Друзей у меня вроде бы нет... как ни обидно. Но об этом в другой раз. Но зато у меня огромная куча приятелей обоего пола. А слична Воборжилова мой адвокат, дело свое знает туго, и почему-то я уверен - она вырвет для меня что-нибудь у чешского правительства. Она и ее шеф Клара Самкова-Веселова. Так что рабочая улыбка моего адвоката совершенно к месту и совершенно обоснованно дозирована. Лучше пусть так, чем как в издательствах - распростертые объятия, надо поговорить и возвращение рукописи через продавщицу, суки... Выхожу на осень нахлобучив шляпу и закутавшись, топчу ковбойскими тупоносыми сапогами пошитыми в Аргентине разноцветно-желтые листья, вдоль тротуара разноцветно-мокрые авто припаркованы... Пахнет гнильцой, то ли бомж прошел, то ли осень... наступила... Сейчас бы Пушкина сюда, унылая пора - очей очарованье, и голой жопой в мокрую кучу листьев... Бреду шурша аргентинским сапогом заработанным мною в виде натуральной оплаты в Амстердаме, пиная желто-красно-грязную листву помятую жизнью, совсем как ребенок... Нет-нет да подберу блестящий каштан из кучи гниющих листьев и городского мусора, от них говорят энергетика положительная, а мне положительной во! как надо... Ну а насчет вырвать - я не шучу. Томкова и Самкова точно вырвут из правительства сранного, уж очень чувствуется по их поступи - неторопливой, основательной, последовательной... С ссылкой на соответствующие статьи соответствующего закона Чешской Республики. С ними спорить - как с танком... Была бы Чехия совсем не демократичная - просто бы сказали - пошел в жопу. Вместе с адвокатом. А так придется придумать повод для отказа. Ну а это очень и очень тяжко... Только вот в чем вопрос - что вырвут? Вырвут точно, только вот что?.. Индивидуальную космическую ракету для запуска меня в космос, гражданство, вид на жительство или азил?.. Вот в чем вопрос... И ответ напрашивается сам собою... Что будет дешевле и с точки зрения закона правильней, то мне и дадут. Лишь бы не ракету... Бреду по мокрому и почти пустому Вацлаваку, сворачиваю к Площади Республики, оттуда по улице На Порижчи, вдоль блестящих трамвайных рельс... Туристов мало, местных туземцев еще меньше, капает все больше... Вывеска «Имка-Центр», мне сюда, на встречу с журналистом. Или журналисткой. Хотя видит бог - мне все равно и глубоко по барабану. Павел, небритый толстый ангел-хранитель должен ее или его приволочь. У Павла в респекте шеф-редактор знакомый или приятель, точно не знаю, да я и сам знаю оттуда одного журналиста, Марека Швеглу, писал о нас с П. когда мы еще нелегально на Будеевицкой в подвале жили, нелегально, а я к тому же еще и незаконно по шведскому паспорту френда... Я тогда по ксиве той был Ромео... И смех, и грех... Захожу в кафе, правильней сказать кафетерий центра этого, а меня уже ждут. Здороваюсь с Павлом, искренне я ему рад, без дураков! Знакомлюсь с журналисткой, звать Линда, фамилье вылетело через другое ухо. Вид у ней - рваный кожаный плащ, крашенная на желто коротко стриженная башка, огромная сумка... Падаю на стул, снимаю шляпу, расстегиваю куртку. Сообщаю Павлу новость: -П. устроилась на работу. В магазин с индийскими вещами... Павел тянет одно ухо в мою сторону, другим вроде бы не слышит, улыбаясь спрашивает: -А ты когда будешь работать? Смеемся оба. Кто же меня возьмет с моим куском бумаги вместо документа, даже если бы я сделал этот опрометчивый шаг... Каюсь - я лучше ремеслом каким-нибудь зарабатывать буду, чем пахать на дядю... где ни будь...Или тетю. К тому же мой чешский, мой так называемый чешский!.. А ведь понимают, может правда - боятся, а?!.. Журналистка же вежливо улыбается. Она сегодня пришла для предварительного знакомства, прямо с работы так сказать оторвалась от журналистского станка, вопросы еще не подготовила, а значит... А значит мы быстренько договариваемся на третье ноября, тем более оно совсем не за горами. Лето пролетело незаметно, осень норовит пролететь, так и жизнь пролетит в ожидании этого сранного азила... -Что? - встрепенулся я на вопрос, а говорила не захватила вопросов с собою, журналистки молодой в кожаном рванном плаще с оторванной с мясом пуговицей, вся такая богемно-панковская что ли, вся такая из себя... Ну... ну как говорили в Совке перед самым моим побегом - ну крутая блин, пробы ставить негде... -Вы не могли бы, пан Борода, немного рассказать о себе, так сказать в общих словах, для составления впечатления... Вот такая у нас хипов житуха - между чаем, в кафе-забегаловке, молоденькой в два раза точно девчонке-журналистке, которая сама не знает кто она в этой жизни с точки зрения социологии, возьми и вывали на нечистый стол собственную душу... Улыбаюсь, мне не привыкать, вкратце набрасываю канву авантюрного романа в нескольких частях - тюрьма и нелегальный переход границы, бусы на шеи и бисерные браслеты на запястьях, ветер в клешах, песок Канар в бороде, соленые брызги от волн, от волн ли? на щеках... Что-то чиркает в своем огромном растрепанном блокноте, умудряется одновременно кому-то отвечать по мобильнику, улыбается, протягивает руку с ободранным лаком на ногтях: -Значит мы с вами договорились, пан Борода - третьего ноября в восемнадцать часов я буду вас здесь же ждать с приготовленными вопросами. До свидания. -До свидания, - сообщаем мы почти друг другу с Павлом и долго-долго внимательно смотрим друг другу в глаза. -Ну, что скажешь? - тянет Павел ко мне ухо. Я пожимаю плечами - ну что тут скажешь, шеф-редактор Респекта лучшее конечно притырил для себя... Вслух: -Испортить она не испортит, а еще один пинок в обтянутую форменными штанами жопу МВД не будет лишний... -Не будет, - мудро соглашается со мной Павел, расплачивается, не смотря на мой вялый протест, с официанткой, и мы выходим в сумрак Праги. Слегка прохладно, Павел сует мне пухлую руку - передавай привет жене, я успеваю ответить ему тем же, мы расстаемся. Вокруг меня чужие лица, у них совсем другая игра, как когда-то пел «Крематорий»... Совсем чужая незнакомая мне игра... Психолог. Скажу честно я считаю себя во общем-то психически здоровым человеком... Ну почти здоровым. Ну не больным по крайней мере. А к психологу я поперся в надежде, глупой конечно, что психолог меня послушает, обследует и даст бумажку. А в бумажке той будет написано - мол так и так, мол так и этак, я болею с малолеток, это слова из блатной песни, ну а если без шуток - клиент устал и утомлен долгим ожиданием погоды у моря, рекомендуем решить вопрос в деле вручения азила положительно и в самые кратчайшие сроки. Иначе... За последствия не ручаемся. Печать, подпись. Конечно, я прекрасно знал - полисам на эту бумажку начихать и плевать с самой высокой горы, но... дурак думкой богат и утопающий хватается за соломинку, я еще вроде бы не тонул, но и ждать сложа руки не хотелось. Пэн-клуб дал две бумажки, пан Быстров дал, так почему же ко всем подписям собранным в Польше и здесь в Чехии моими френдами-хипами, а к подписной компании пригласились и известные люди с чешского музыкально-рокового подполья-неподполья, не заполучить и рекомендации психиатра? И вот я приперся. Как последний дурак, как слюнявый американец к своему личному психоаналитику, как гимназистка к своему духовному отцу... И не выдержал, блядь, ее глупых вопросов, так себя жалко что ли стало, в таком несчастном спектре света увидел себя, свое положение, свою беспомощность, сука... Ну пидарасы, суки-гады, падлы, довели хипаря с богатым прошлым, да я в ШИЗО когда от голода и холода натурально лапти заворачивал - и то только блатные песни орал да зло смеялся, а тут... Видать эти падлы культурные, цивильные и правильные, с МВД суки, до ручки меня довели... Оттер я свои злые слезы, попил водички заботливо поданную психиатром, черти бы ее взяли и... И не хера эта тварь не поняла. Ни Ничегошеньки не поняла из моей жизни поломатой злыми цивилами и мерзкими полисами... И написала эта тетя-сволочь - считает в своих несчастьях виноватыми всех остальных, а не себя... Ах ты мразь нехорошая, тварье, пани в белом халате мать твою в душу три раза коромыслом!.. Конечно же я сам виноват во всем, конечно же сам, а кто же еще! Не работал как все придурки советские люди за гроши на советскую сранную власть, а тусовался по стране трахнутой!.. Не стригся в парикмахерской, как все нормальные идиоты, а таскал патлы до плеч да еще сука я такая - гордился ими!.. И вместо чтения брехливых газет советских и восхваления товарища Брежнева с бандой - печатал на том ебаном допотопном копировальном устройстве, единственном к тому же во всем огромном городе, куски из Декларации прав человека!.. И отсидев всего на всего шесть годков - херня! это даже полезно в смысле воспитания - не влился в серые массы дебилов строителей коммунизма, а по новой и еще с большей силой захиповал, затусовался!.. Конечно же сам виноват, сам, во всем сам!.. А самая главная моя личная беда - что я родился! Мог же самовыкидыш преждевременный сделать, так сказать распорядиться своею собственной судьбою, а я... Спасибо тетя, ты настоящая сволочь, пардон - психиатр, и все во мне поняла. Да здравствуют чешские психиатры, лучшие друзья коммунистов! Ивана. Через пять дней по пускании слезы и слюней я снова был готов к подвигам на благо человечества. И даже эта сволочь психиатр и слезы мои злые не поломали меня, какая мелочь - тройку дней писать не мог, потолок взглядом сверлил, но за то сегодня снова лыблюсь на белый свет и радуюсь пасмурному дню. Так как предстоит необычное, веселое, ранее ни разу мною не испробованное... П. устроилась на работу в магазин по продаже индийских вещей. Там все продавцы не цивильные - у одного кольца везде, как у папуаса, пирсинг называется, у другого дреды, дредлокс, ну хайр в валенок ссученный, у третьей браслеты металюжные с шипами, ну а четвертая все это вместе имеет. И моя любимая жена в хипповых прикидах чудненько так вписалась в эту кучу. Лучше бы конечно по старому хайрврапсами на улице зарабатывать, но... но во-первых зима на носу, во-вторых мода ушла за горизонт, не модно носить косички из ниток в волосах, не красиво... И самое главное - в-третьих - полисы вкупе с пражским магистратом, будучи подкупленными по видимости владельцами магазинов, запретили продажу чего-либо с лотков на улицах Праги... Ну и вроде бы нельзя мне сильно нарушать законы Чешской республики, а вдруг на получение азила повлияет, смешно вроде бы, но вдруг... Вот П. и устроилась пахать на провиант, и буквально в первые же дни ей на работу и позвонила Ивана. Ивана эта родом с Хорватии, бежала от той войны, заимела здесь вид на жительство и поступила, смогла! на режиссерский факультет ФАМУ, это местный ВГИК, как говорили в Совке. Эта Ивана прочитала мою книжечку, слава растекается тонким слоем по Чехии, а? и решила снять про меня - хипаря, автора текстов, беженца, киноху! документальную конечно. И через Матю, пана Быстрова и еще хрен знает кого вышла на П., звякнула ей по телефону на работу, и... И вот мы премся на стрелку с Иваной, обсудить что и как, почем и сколько. Буду известным и МВД не сможет мне ни дать азила. Совесть их полисная не позволит им этого... Наверное. А в общем-то дело неплохое, каждое лыко в строку, как говаривали мои далекие предки при плетении лаптей, а может и так говаривали, а совсем по другому - каждая прядь в пейс? Откуда я знаю - папа детдомовский и мама башкирка, кто же я по национальности, патриоты с Памяти, ау! ответьте... Ну а во общем разве плохо фильмом на чешском ти-ви в сраку ткнуть чешскую полицию? Большего кайфа и придумать трудно... Ивана нас срисовывает по видимости сразу. И это не трудно - таких как мы с П. в Праге не много, нет конечно, людей в хипповых и псевдохипповых шмоток навалом на улицах, но одно маленькое но. В хипповых это значит не сильно ярко выраженных, с элементами больше ориента, ну Индии там, Непала, Тибета, псевдохипповые - новомодные псевдо и цивильнопопсовые заморочки. А вот в чисто хипповом прикиде, ну как в шестидесятых во Фриско, это единицы. И среди них и мы. -Чао, я Ивана! - радостно сообщила нам смуглая черноволосая худая герла с острым носом, похожая на птицу, галку или ворону что ли, вся в черном. Мы назвались потрясли друг другу руки, поулыбались. Ивана предложила пройтись в Велрыбу, это название кафе, по-русски - Кит. Конечно мы согласились. Тем более ни смотря на то, что еще октябрь, правда конец, на улице холодрыга страшная. А в Велрыбе народу было больше чем воздуха и людей! Но местечко и нам нашлось, в уголке под окном, над нашими головами выглядывающее на вечерний тротуар. Заказав чай и кофе, сделав по глотку, мы приступили к обсуждению будущего претендента на Оскар. Ивана видела фильм немного не так, чем я и моя любимая. Но это естественно - мы не сценаристы, во-первых, и во-вторых - себя знаем лучше. Закончили на том, что Ивана изготовит примерный сценарий, под который выбьет прайса из чешского телевидения и предварительный договор о показе будущего фильма. Ну а когда начнем снимать - там будем поглядеть. Ну видно будет... 3 ноября, пятница. Журналистка из «Респекта». Снова центр «ИМКС», снова буфет-бар с удивленной барменшей - какая странная компания такая - пара хипов обоего пола, молодая яппи-панк что ли в рваном плаще и толстяк с небритой мордой, тяжело отпыхивающийся неизвестно с чего, бар-то на первом этаже, не под крышей?!.. А это мы - я, Володя Борода сорока двухлетний хипарь из сранного Совка с богатым прошлым, моя жена чешского гражданства, чешской национальности и хиппового мировоззрения, журналистка из еженедельника «Респект» девушка Линда Кхлова, и наш ангел-хранитель с двенадцати лет эмигрант, а ныне толстый субъект похожий на медведя пан Тайнер, для нас просто Павел... Так что удивляться сильно нечего, это просто мы и это просто у меня берут очередное интервью, я к ним привык, как больной к анализам... Еще один очередной... все правильно - пинок и все в ту же обтянутую униформой жопу, повторяюсь и постоянно, но верней и не скажешь и слов из песни не выкинешь. Гляди и пошустрей будет шевелиться эта жопа в штанах с лампасами... -Я подготовила целый ряд вопросов, вы мне на них ответите подробно, что я не пойму из вашего чешского, то мне переведет ваша жена, - начинает эта Линда в кожаном плаще, слегка только похожая на общипанную ворону. Да, а я то думал про свой чешский, а оно то оказалось... Начинаю издалека, ну не с детства конечно, детство-то у меня было как у всех (почти) в том самом Союзе республик свободных, что Сталин навеки сплотил, а Хрущев попросил Михалкова, автора гимна, слегка подправить нехорошие слова. Все же Сталин был не совсем приятным человеком, культом баловался, писателей сажал... И иногда даже расстреливал... Новый вариант загремел над одной шестой частью суши - так нам географички в школе врали - навеки сплотилась великая Русь... Сама мол без Сталина!.. Так вот - обычное детство, отец каменщик с детдомовским прошлым и с потугами на интеллигентность - шахматы, фотоаппарат, романы по истории, совсем немного водки по праздникам, мать медсестра - подарки от вылеченных врачом больных, уколы на дому, чтение книг вслух. Семейные прогулки в парке, в цирк, в зоопарк, в кино, на ноябрьские и первомайские демонстрации - кругом масса алых знамен и раскрасневшихся морд - до запрета продавать спиртное в местах массовых гуляний было совсем недалеко. Запрет в царствование Леонида Первого, вождя всего мирового прогрессивного человечества... А сам-то это дело любил, козел! Ну конечно и школа - по истории нам врали, не надо было быть диссидентом или сильно умным - в семьях и библиотеках хранились книги разных исторических советских периодов, а в них изложение самых простых фактов отличалось друг от друга как ночь от дня. То Иван Грозный негодяй, то герой, Петр ! то пьяница и сифилитик, то собиратель земель (исконно!!!) русских... То за Родину, за Сталина, то культ личности, то Уважаемый Никита Сергеевич, то кукурузник... То портрет в старом «Огоньке» - член Политбюро Л.П. Берия встречает германских товарищей, то мамина частушка - Берия, Берия, потерял доверие, а товарищ Маленков надавал ему пинков... Конечно, когда тебе десять, двенадцать - то все это едет мимо, какой бы ты умный и задумчивый не был... А вот когда тебе четырнадцать и ты точно знаешь, что ты самый умный на свете, то все накопленное за прежние годы мусором лежащее в голове внезапно всплывает мартовским говном вопросами на уроках и... Ваш сын вместо того что бы учиться, как все другие, задает провокационные вопросы! Но это все я не рассказываю, так как Линде с респекта это по барабану и устанешь ей объяснять. Ее интересует голая правда и обнаженная суть ответов на вопросы, она хочет охватить неохватное и в малюсенькой статье - на большую ей ни кто не даст места, я же вижу по ее внешнему виду, это не Марек Швегла, спокойный уверенный и известный журналист того же еженедельника, в 97 писал обо мне... Это совершенно другое - начинающая, не имеющая ни какого имени в журналистских кругах... Ну как я в писательских. И места ей дадут соответственно... Поэтому я мудро с высоты своих сорока двух лет жую ей то, что жевал уже не менее сорока двух раз - хиппи, Декларация прав человека, почтовые ящики, шесть лет лагерей среди которых один год в совокупности в ШИЗО с питанием через день, холод и голод, побои, побои, побои, попытка уехать растянувшаяся на года, нелегальный переход охраняемой когда-то государственной границы... первая попытка получения азила, проживание и тусование в разных странах Запада по ксивам френдов, вторая попытка получения азила еще не доведена до своего логического конца, книга у Мати, долгое ожидание неизвестно чего, стучание в закрытые двери издательств, свадьба и кусок бумаги, и вот я здесь... Устало смотрю на чиркающую чего-то в растрепанном блокноте журналистку в драном плаще, на черный обшарпанный диктофон и все прекрасно понимаю. Тяжело жить умудренным знаниями о несовершенстве мира. Да, напечатает Респект еще одну очередную статью, МВД получит еще один очередной пинок в жопу, но будет ли от этого результат - вот вопрос... А в результате я то и не уверен. Скорей всего адвокат Веселова и слична Воборжилова, связи Павла в парламенте и сенатор что ли Кинл, вот что может хоть немного повлиять на козлов в полиции. А на прессу в этой пока еще не полностью демократической, но тем не менее твердо идущей по выбранному пути стране, всем плевать. Встаю, пожимаю руку Линде, прощаюсь. Так же прощаемся с Павлом... Визитку журналистки девушки Линды прячу в карман. Скоро у меня будет самая богатая коллекция визиток не только чешских издательств, но и чешских журналистов... Холодина, темно, вокруг горящих фонарей как будто туман... Мы идем с П. на станцию метро Площадь Республики, редкие прохожие прячут морды в воротники и шарфы. -Ну как тебе журналистка? - заглядывает мне в лицо моя любимая. Я в ответ пожимаю плечами: поживем - увидим. Пан Хайшман. Павел неизвестным способом, неизвестным для меня, договорился о встрече с самим паном Хайшманом! И вот мы с Павлом идем на это рандеву... Пан Хайшман не издатель и не продюсер, не меценат и даже ни директор грантового фонда. Пан Хайшман намного больше! Министры приходят и уходят (имеются в виду министры МВД), а пан Хайшман остается. Я думаю, что это изречение должно было быть высечено в мраморе или отлито в бронзе и вывешено на пятнадцатом этаже этого корпуса. Именно здесь он и царствует, легендарный пан Хайшман... На территории полицейской академии, ну сколько можно смеяться, хватит! директором того самого отдела? подразделения? части МВД? Хрен его знает как правильно по-русски, мне легче сказать как оно звучит по-чешски, чем по-русски и вовсе не из-за моего предполагаемого снобизма - мол забыл как по-русски грабли, вовсе нет! просто когда я жил в Совке, то такого совсем не слышал... Ну бюро что ли по рассмотрению причин из-за которых бежал человек с Родины или с родины, и по выделению - в редком случае - азила, убежища, статуса политического беженца. Вот так то, после пана Бога и пана президента пан Хайшман явно чувствует себя тоже паном. По крайней мере в своем офисе и в решении судеб беженцев. Но я то не беженец, я беглец из тюряги, а потому не смотря на все самоуважение пана Хайшмана, чувства к нему испытываю... ну вроде бы как смесь иронии с любопытством, ни раздражения, ни тем более злобы вроде бы и в помине нет... Такое простое любопытство к насекомому, возомнившему что может повелевать моей судьбой путем мелких укусов... Хорошо обставленный кабинет, зелень, на стенах картины известного мне художника-цыгана, он их стеклом размолотым на клею делает, разноцветным, забегая вперед - художник оказался другом пана Хайшмана, еще с диссидентских времен, ай да пан Хайшман, и чувство прекрасного ему не чуждо... И знакомства у него не только во властных структурах и в кругах бывалых хартистов... Пьем с Павлом чай, пан Хайшман с удовольствием исполняет сложную роль радушного хозяина, демократичного и свободомыслящего, разговор все время вертится вокруг моей особы. Пан Хайшман: -Я искренне считаю, что пану Бороде азил положен. И мы (мы, Хайшман Первый или просто от имени подразделения?) изо всех сил пытаемся найти какое-либо решение для положительного результата (ай да фразочка!)... Просто вы сами понимаете - у пана Бороды не совсем тривиальный, обыкновенный, рядовой случай... В его исключительном случае одновременно имеет место и все предпосылки для получения азила, но одновременно и отсутствие прямого преследования со стороны государства... Скорей всего можно говорить о пренебрежении со стороны его прежней родины по отношению к нему и игнорирование государством прав пана Бороды с точки зрения декларации прав человека или если еще точнее сформулировать, то звучит так - новое государство не исправило ошибки прежнего и продолжило игнорирование прав пана Бороды в области прав человека... Вот это оборот! вот ни хрена себе загнул! игнорирование государством в области прав! уссаться можно, а тут еще этот чай... Павел: -Первая инстанция, а это означает вы и возглавляемый вами отдел, пан Хайшман, уже один раз отказал пану Бороде в праве на получение азила, но бывший министр МВД Грулих перед самым своим уходом вернул дело пана Бороды к рассмотрению снова в первую инстанцию, тот есть вам, по причинам... Поворот толстым небритым лицом с припухшими глазками хитрого ангела в мою сторону. Я (со своим своеобразным, мягко сказать, чешским): -Пан Грулих посчитал, что отказ недостаточно мотивирован и совершенно не рассмотрен вопрос об моей безопасности в случае моего предполагаемого возвращения в страну прежнего пребывания, естественно насильственного, то есть депортации (я тоже не лаптем щи хлебаю - умное словечко так же завернуть могу!). А в случае моего возвращения, я об этом честно сказал во всех своих интервью с дознавателем вашего отдела? подразделения? бюро? Меня ожидает одно из двух - или суд и лагерь сроком до десяти лет за незаконный переход границы и самовольное опущение государства или ни чего. Как видите - я честен, я не вру - меня там расстреляют или точно посадят... Просто во-первых - я не хочу на собственной шкуре проверять насколько далеко зашла современная Россия в демократии и гуманности, во-вторых - существуют международные законы о не разделении семей, эти законы ратифицировала и Чешская республика, а у меня в здесь в Чехии уже и жена есть... Пан Хайшман несколько сокрушенно кивает головой - действительно, ох уж эти международные несовершенные законы, ох поторопился пан Гавел подписать и ратифицировать их... Затем встрепенувшись, клятвенно заверил нас с Павлом, давая тем самым понять - хорошего помаленьку, поболтали и будя: -Я лично прослежу, что бы в отношении пана Бороды были соблюдены все законы и предписания, а так же лично прослежу, что бы в самые кратчайшие сроки было найдено законное и приемлемое для всех решение!.. Мы поднялись, пожали крепкую сухую руку бывшего диссидента и нынешнего борца с беженцами, пардон! за права беженцев, и сопровождаемые демократической улыбкой пана Хайшмана, покинули оплот справедливости на пятнадцатом этаже. Вниз на лифте сопровождал нас с Павлом почитатель моего таланта и первый увиденный мною в живую читатель. Молодой сотрудник пана Хайшмана одобряюще улыбался - мол не ссы Борода, все будет путем, может быть что-нибудь и вылезет... Павел уселся в авто, предложив подбросить меня, я отказался - пройдусь пешочком, раскину мозгами, мы попрощались, мой толстый небритый ангел-хранитель буркнул что-то под нос - вроде - держись, все будет пучком, добавил что-то по-английски, все же с двенадцати лет в не чешской среде вырастал, бедолага, и... И я остался стоять в одиночестве перед воротами той самой полицейской академии. Холодина, пар изо рта, через дорогу луна-парк завлекает детишек разноцветными крышами своих аттракционов, редкие прохожие, серое небо, облетевшие деревья, автомобили и автобусы пролетают налево и направо... Что же это за приемлемое решение такое?.. Быстрое принятие закона о отправке беженцев, которым по каким-либо причинам невозможно дать азил, на луну чешской ракетой?.. Или что-то более нереальное?.. Очень интересно... МАТЯ. Был в городе по своим делам - Хосе, библиотека, френды, Павел-небритый ангел, ну заодно решил забежать и к Мате - а вдруг? Какое вдруг, какое?! Забежал, со мною поздоровались, я в ответ «добры ден» с мороза кривыми губами прошипел. Отодрав очки замерзшими пальцами, поинтересовался у сличной Томковой - отпустили проклятые чеченцы того дурня, что должен был делать чтение моей книги по радио? В ответ Томкова развела руками - насчет плена ничего не знаем, но мы звонили в агентство и на радиостанцию, везде тишина и - он еще не отозвался из Чечни... Вышел я на улицу, посмотрел по сторонам, воздух морозный, небо серое, над Прагой смог, прохожие синего что ли цвета... Подумалось - это хорошо, что я хипарь и пацифист... А то бы застрелил бы кого-нибудь из чего-нибудь и сидеть мне тогда бы в чешской тюряге без азила до посинения... Ох уж эти издатели, редакторы и журналисты чешских радиостанций... Интересно, хоть раз в жизни им били морды или нет?.. ТАЛЛПРЕСС. Наверное такой зехер можно учудить только с полной безнадеги. Решил я обратиться в несерьезное издательство, печатающее только фентези и Терри Претчера с его Плоской Землей... Что делать, от отчаяния я уже и не знаю куда ломануться, в какое издательство сранное свои гениальные книги нести, а у меня их накапливается все больше и больше... Книг гениальных. Но это конечно не значит, что я что-то имею против талантливого самого Терри и его клевых книг, просто я пишу немного другое фентези, немного пореальней что ли... Про землю которая вертится иногда так быстро, что герои мои изо всех сил вопят вослед автору - остановите землю, я сойду!!!.. Узкая улица невдалеке от Карловой площади, прямо напротив МакДональда с бесплатным даблом, оригинально названная Школьной по находящейся рядом школе, четырехэтажный серый дом, как и везде в Праге закрытая наглухо дверь, обыкновенный жилой дом и по видимости обыкновенное чешское издательство на кухне, но усиленно кующее прайса на модном Терри с его фентези полным магов, героев и самостоятельно передвигающегося сундука... Я то не дурак, не стал им приволакивать ни Ангела с картонными крыльями, ни Песок из Калифорнии, ни что либо подобного, а есть у меня романище подходящий по жанру, фентези на тему будущего России, от смеха просто уссаться можно - по простору бывшей страны бродят дикие племена на коровах и говорят все на русмате... А ООН наблюдает их, как в террариуме, не вмешиваясь, что бы соблюсти чистоту эксперимента - до какой степени одичалости люди могут дойти... И мыслишка философская заложена, и даже аж две - мол нельзя ни один народ оставлять за забором в стороне от мировой цивилизации, дикари захотят вырваться из-за загородки, и второе - нет ни какого своего пути развития - или единый, общий для человечества или назад в пещеры... А так фентези и фентези, сплошной сайнкс-фикшен и только. Звоню, а в ответ тишина... Я прислонился к шершавой стене дома и уставился в серое низкое холодное небо. Мимо проходящая бабка слегка скосила диким глазом в месиве морщин из-под кокетливой шляпки с ягодками вишен... На противоположном тротуаре быстро семеня тонкими ногами обтянутыми разноцветными колготками, промчалась маленькая стайка тринадцатилетних Лолит... В одну из запаркованных вдоль тротуара машин стал влезать толстяк в полосатом - серое с черным, пиджаке, лысина в мелких каплях пота и облачко пара возле толстых губ... Не глядя, на ощупь, я еще раз нажал кнопку домофона... Рабочий день в разгаре, а тут... Или в магазин пошел, недельный закуп делать, или в пивную отскочил со жбаном или на секретаршу залез и оторваться не может... ох уж эти чешские издатели... У меня даже не было уже злости, зла, гнева или еще чего там... На грязных камнях старого города Праги валялся разноцветный мусор и растоптанные надежды... Много мусора и еще больше надежд. Наверное я все таки напишу роман, толстый-претолстый, как все мое гениальнейший - как начинающие писатели делают переворот в одной маленькой стране и всех издателей вешают на центральной площади под гул и одобрение собравшихся... Затем карнавал, всеобщее веселье, пир горой и раздача пачек чистой бумаги и ручек населению. Здравствуй психбольница!.. Сплюнув, я поплелся восвояси. В сторону своей с П. комнаты для сушки белья, к своей собственной старой чешской печатной машинке с чешским расположением русских клавиш... К своим книгам, к своему собственному миру. Где я король и президент, царь и бог... Где я могу этих сук! позорных, на фонари развешать!!! А могу и помиловать... 6 декабря, среда. ПРОСТОР. С утра в киоск, по местному Трафику, за Респектом. Есть, есть! Плачу и выбегаю, интересно, что обо мне думает продавщица - покупает только билеты на транспорт, но периодически, примерно раз в три месяца и какую-нибудь газету, предварительно пролистав ее и чему-то обрадовавшись?.. Наверное идиот. Прибегаю в сушарню, П. на пахотьбе в магазине, начинаю в гордом одиночестве читать статью о себе. Нда... Видимо из всего рассказанного мною этой дурочке в рваном плаще, этой Линде прилиндованной, больше всего ее поразили бананы на Канарах... Видимо слаще морковки ни чего не ела, дальше Кладно не выезжала, вот ее и поразило до кончика хвоста... Но в общем-то статья ни чего, ни чего, почти пустое место... Вот только высказывание пана Хайшмана мне не сильно понравилось - Линда эта смогла и к Хайшману пролезть - вместо азила он мне обещает вручить какое-то терпение, типа мы его будем терпеть, почти азил, но... Но тусоваться по нему нельзя, плюс целый ряд ограничений, ай да клоуны, ай да пан Хайшман, так вот что означают его заверения насчет контроля и изыскания законных способов решения моей проблемы, да он же просто фокусник! или сволочь... Одеваюсь и бегу на остановку, размышляя над человеческой низостью и коварством. Когда сам был диссидентом и его суки красные морили, тогда визжал изо всех сил и требовал справедливости и демократии. Сейчас стал начальником в МВД, министры как перчатки меняются, а пан Хайшман как сэр Гувер несменяем и ведет свое ФБР от одной победы к другой, и на все ему глубоко и далеко плевать, над ним не каплет, под ним не протекает, может напроситься еще раз к нему на прием и захватить его в заложники, потребовать журналистов и ти-ви, и все-все им рассказать?! вот бы смеху было... Рассказав адвокату о коварстве пана Хайшмана и получив от сличной Воборжиловой заверения о недопустимости такого шага со стороны МВД, покидаю контору пани Самковой-Веселовой успокоенный хоть немного. На улице морозно, снега нет, все серо, включая морды редких туристов. Ныряю в метро на Музеуме, выхожу из полупустого вагона на Мустке, перехожу на желтую линию, выбираюсь на поверхность сквозь запахи кафе-столовой на площадь Юнгманова. Мне налево, на Ильскую, там и притаился этот Простор, там то я их и пощупаю за вымя, как говорил Ося Бендер. В издательство щупать за вымя меня не пустили. Бабка лет ста с лишним, которой давно уже пора в крематорий, но все еще шустрая и резвая, ну просто девушка с персиками (увядшими) картина художника хрен знает его фамилию, заявила - мол я должен сначала позвонить, а пол топтать не надо, за мной прейдет конвой и тогда она меня пустит, записав мои данные в книгу... Звоню по местному телефону, какой-то перепуганный девичий голос, они там что, прайса фальшивые печатают что ли?! - перепуганный и растерянный: -Вы извините, но здесь ни кого нет (а со мною кто говорит - привидение?!), не могли бы вы перезвонить через неделю или две?.. Конечно я могу, мне же совершенно делать нечего, звони и звони, телефон для того и выдумали, что бы звонить и звонить... Только вот вопрос - а зачем? Зачем мне звонить в какое-то сранное издательство, где скорей всего печатают фальшивые деньги, а на мои талантливые и гениальные труды просто наплюют? Какого шершавого я буду им звонить? Вот когда я стану известным и знаменитым, когда мне дадут Нобеля и все остальные премии мира в придачу, тогда я прибегу на эту вахту с этим цербером-бабкой, ей же тогда всего лишь сто пятьдесят будет... Нежный возраст, слюни на увядшую грудь, недержание мочи... Я позвоню трепетно и волнуясь - представлюсь... Мне благодушно скажут - а здесь ни кого нет, ну раз вы такой знаменитый и известный, то перезвоните недельки через две, может быть мы с вами что-нибудь и придумаем... Эти две недельки я не буду ни спать, ни жрать, ни срать, только сидеть возле окна и смотреть то на звезды, то на пролетающие полицейские вертолеты... П. будет вертеться вокруг и предлагать наперебой мои любимые блюда, а я буду хранить молчание и ждать, ждать, ждать... Как девственница того самого момента - и страшно, и хочется, и любопытно, а как же, как же! Само чешское издательство Простор мне предложило позвонить недельки через две, что там Нобелевские и все остальные премии мира в области литературы и развития демократии, само чешское издательство - Простор, Торс, Пасека, Млада Фронта, Х-Эгем, Г+Г, Аврора, Вышеград, Арго, Броды, Вольвокс Глобатор, Вотобия, Лидовы Новины, Хост, Еж, Таллпресс - мне предложили перезвонить недельки через две!.. Ох уж эти чешские суки-издатели, ох уж эти возомнившие о себе сволочи. Ох эта козлота... У меня просто нет слов, только кровь из зубов... Не попрощавшись с морщинистым цербером, я вышел на морозный воздух. Интересно, а если все же дать какому-нибудь издателю по морде - не за то что не хочет печатать моих гениальные книги, а за вежливое и трепетное отношение к писателю, хватит у него наглости довести дело до суда или нет?.. Надо как-нибудь поэксперементировать. ВЫШЕГРАД. Пришел на Бартоломейску. Знакомый до слез проход, дверь слева, это мое одно из многих любимых издательств... Жаль - нет динамита. Звоню. Какая-то облезлая крыса давно зажившаяся на белом свете внимательно выслушивает, не пропуская в тепло и несколько удивленно разглядывая меня. Окончив монолог идиота, я замолкаю. Крыса открывает рот: -Пани Валковой сейчас нет, она болеет, позвоните через неделю. И дверью почти по фейсу. Отхожу на шаг и низко кланяюсь - огромное спасибо, а ведь могли бы и по морде, а так только почти, какой-то турист, мечтающий получить то ли информацию, то ли тоже по морде, молча таращится на меня. Но довольно-таки быстро отворачивает свой взгляд в сторону, понимая - со мною шутки плохи. Ну что же, за год без малого прочитать краткую аннотацию и дать ответ - это конечно тяжкая работа, я понимаю... Ну и хрен с ними, с Вышеградом воняющим старыми интеллектуалками, помнящими еще первую республику, Масарика и прочую древность, и какого я туда лез, в это болото, непонятно. Мне нужно искать современное, энергичное, глядящее в будущее, а не в прошлое, издательство. На территории Чешской республики я его не обнаружил. Или плохо искал, что тоже не исключено. Даже Матя, издавший мою первую и к сожалению пока единственную книгу, нет-нет да напечатает старье, отличное, талантливое, но старье... А нам, начинающим писателям, молодым в свои сорок два года, остается только писать в сортирах на стенах, заборах и в стол. В стол мы будем писать гениальные книги, над которыми ахнет и заплачет, после нашей смерти, читатель, а гневный рецензент девяноста пяти лет напишет - еще одного заморили в неизвестности, доколе?!! А на забор и стены сортиров будем писать подручными материалами все то, что мы думаем об окружающем нас милом мире, включая и чешских издателей... Просьба детей близко не подводить, беременных и сердечников не беспокоиться... Мы выскажем все, что у нас накипело... Нагорело... От наших слов, талантливо сложенных и красиво написанных, вздрогнет и панк, и хулиган, и работяга со стройки... Одно дело нехороший пьяный некультурный человек выскажется, а совершенно другое - талантливый, разозлившийся на издателей, непонятый всеми этими суками, ну держитесь бляди, ну....................................................................................................!!! И так далее. ГЫНЕК. Гнусное название для издательства. Что-то с гнусом перекликается. Вход с улицы Целетной, битком набитой туристами, несмотря на мороз, и русскими раздающими рекламки. Звоню, в решетку домофона объясняю цель своего прихода, меня пускают. Как ни странно. Остекленный подъезд старого дома, неужели тоже на кухне? открываются двери, я вхожу и здороваюсь. Да нет, настоящее издательство, только маленькое, битком забитое книгами, мебелью, рукописями и почему-то тоской... Гынек одним словом. Сдираю шляпу, платок и куртку, бухаю папкой об стол, усаживаюсь крепко - без чая не уйду. Пустившая меня в закрома пани пожилых лет это понимает и начинает колдовать. Пан еще более поживших лет, напоминающий мумию, приступает ко мне с непонятными целями. Но я начинаю первым. -Добрый день, я автор, издал в издательстве Матя книгу, - тарабаню я свою назубок выученную молитву, ночью разбуди - с закрытыми глазами выпалю, вот так вот можно учить иностранный язык. Пан кивает головой в такт, я не знаю - маразм уже или еще только внимание моим словам, и отступает на подготовленные позиции, усаживается в кресло за баррикаду письменного стола, заваленного грудами различнейшего говна. Закончив монолог, я придвигаю к его пятнистым от старости рукам свой проституточный портфелио. Пан рассеянно его листает, витая мыслями явно где-то не здесь, скорей всего прикидывает старый - как там, в райских кущах, не дует ли... Беру чашку с чаем, благодарю пани и смотрю в лицо, тоже пятнистое, измятое жизнью, в уголках глаз гной... Пан пожевав губами и как бы набравшись духу, начинает отбиваться, вместо того что бы внятно и просто сказать - ваш труд нам не подходит. И привести причины или не приводить причины отказа. -Понимаете, русскоязычные авторы не пользуются популярностью в сегодняшней Чехии, вот мы напечатали одного, а тираж не продается, - пан не глядя протягивает руку, а пани вкладывает в нее увесистый кирпич в суперобложке алого цвета, довольно таки в неплохом оформлении, я разеваю рот - БАБЕЛЬ!!! И выкатив глаза больше очков, спрашиваю у мухомора: -Это старье давно даже в самой России уже ни кто не печатает и не читает, как же вы догадались до такого изысканейшего коммерческого финта?.. Пан отказывается понимать мою иронию в моем несовершенном чешском и продолжает гнуть свое: -Понимаете, сразу после революции одно издательство издало Бабеля и неплохо разошлось, вот мы и подумали, тем боле что это, - пан потряс кирпичом и вернул его пани, видимо устав держать. -Здесь не переводилось. Но мы просчитались и книга не продается... Я проследил за медленным движением пятнистой кисти и увидел стройный штабель запечатанных в оберточную бумагу кирпичей. Строительного материала хватило бы на приличных размеров сортир. Я грустно подумал - революция у них была в 89, сейчас 2000, маразм крепчал, интересно, а Ленина он не хочет издать?.. -Вот если бы вы были известным, - долетело до меня в то время, когда я напяливал шляпу, платок и куртку, я зло и ошизевше уставился на мухомора: -Если бы я был известным, я бы просто ни когда не додумался бы припереться к вам!.. Фантазии просто не хватило бы!.. Пани проводила меня до дверей и издательство Гынек осталось со своим штабелем Бабеля. Я же поплелся вниз, плюясь и шипя, кривя губы и чертыхаясь... Известный! Да если бы я был известный - с этим издательством на одном гектаре срать бы не сел!.. Первому же рекламщику, всучивающему мне рекламку на Моцарта долбанного, я буркнул со злостью по-русски: -Пошел вон! На что получил удивленное английское: -Вот?.. Родители П. Стою посередине комнаты, за спиною елка мигающая огоньками, передо мною мама П., вцепилась в руку, требовательно заглядывает в глаза, показывает свои зубы. я тоже щерюсь остатками, усиленно пялюсь в глаза теще и трясу ей руку. Да, даренному коню в глаза и зубы не смотрят, да и искренне я рад большинству подарков. И как всегда - ежегодник. Только на этот раз махонький, много туда не впишешь, только основные стрелки-встречи... трясу руку теще, крепко пожимаю тестю, целую П. Рождество, все радуются, все веселятся, а мне немного грустно, совсем чуть-чуть... Год пролетел, азила мне не дали и дадут ли в следующем - неизвестно... Сижу на крае тахты, смотрю на свою жену, как она радуется подарочкам и сам радуюсь с нею. А на душе грустно... ни одна сука издательская не прельстилась моими талантливыми книгами... Ни одна. Что б им подавиться рождественным карпом, но не до смерти, я же хипарь, пацифист, душа мягкая, а только так, немного, что бы облевали свой праздничный стол... За окном падал снег, все как в сказке, я немного выпил и усиленно изображал радость на фейсе. На морде... А роман про то как издателей вешают за шею на фонарях я наверное все же напишу. Вот только соберусь с силами, растраченными бесполезным хождением по пражским издательствам. Вы меня еще не раз вспомните, паны нехорошие, суки ползучие... Я о вас еще напишу... А за окном на маленький садик все падал снег. И елка в саду тоже мигала огоньками. Я встряхнул головой и выбросил черные мысли об мести чешским издателям. Выбросил до завтра... До завтра, паны издатели, я вам еще надоем!.. 21 февраля 2001 года я получил азил. А издавать меня по-прежнему отказываются, гады... Прага.
|
